Путешествия к американским берегам

Надобно заметить, что здесь женщины-туземки много способствуют собственными запасами: они ловят рыбу сетями, собирают ягоды, правда, со всяким сором, роют различные коренья, квасят борщ (Heracleum), дягильник (Angelica); напротив, креолка в Михайловском редуте или Ново-Архангельске почитает для себя низким всякие хозяйственные заботы, будучи твердо уверена, что в лице своего мужа и она должна прокармливаться за счет Компании. Нам удавалось задавать некоторым в последние годы выпущенным замуж из новоархангельского воспитательного дома вопросы вроде следующих: сколько на пуд обыкновенно употребляемой в колониях пшеничной муки выходит припеку или на стирку известного числа белья сколько потребно мыла? Ответы были одинаковы: «Не знаем-с, хлеб мы получаем готовый от хлебопека, мыла дают, сколько выйдет» и прочее. Этим молодым женщинам было каждой под 20 лет. Все они ловко вальсируют, грациозно пляшут французские кадрили, все прекрасно вяжут шарфы, косыночки, шапочки, все читают «Мертвые души» Гоголя…[352].

20 апреля. До полудня облачно, временно снег, временно просияние солнца, N тихий; после NW умеренный, малооблачно.

Туземцы Квыгымпайма при своем разъезде оставили на жиле одну старуху при смерти. Управляющий перевез ее к себе и ухаживал по возможности. Ныне старуха умерла — пропала, по здешнему выражению. Ее родственники за похороны, по обычаю своему, обязаны принести подарки, смотря по достатку или степени любви к умершей. Мы были свидетелями исполнения такого обыкновения: года два назад умер проживавший в редуте туземец Афанасий, крещенный миссионером Ювеналием в 1803 году. Он был похоронен по-христиански. Прошлой зимой один из родственников умершего, проживающий на Иттеге, узнав о его смерти, привез управляющему две парки: выхухолью и норочью, толкуши и 3 бобров. Таким образом, при всеобщем почитании туземцами покойников самая выгодная профессия в этом крае — должность могильщика.

21 апреля. Облачно, временно просияние солнца; утро тихо, полдень ONO умеренный, ночью ONO свежий.

Управляющий привез 3 нарты леса и пуда 2 кореньев лягат. Эти коренья отрываются по скатам берегов, покрытых более толстым слоем растительной земли; главный ствол корня до дюйма в диаметре, цветом беловато-желтый; из обращенного в муку с небольшой примесью пшеничной пекут сладковатые лепешки. Стебли и листья этого растения, собранные мной, потерялись где-то при переездах, и потому более ничего не могу сказать определенного. Туземцы употребляют эти коренья вареными и сырыми.

22 апреля. Поутру пасмурно, NO свежий, до 7 часов -0,75°; в полдень облачно, NNO свежий, временно просияние солнца; вечер тих, малооблачно.

Я добыл двух тетерок; находящийся при мне служитель — гуся и утку. На реке забереги сажени полторы ширины; посредине лед во многих местах провертело, но всех, кого нужда пропитания, кого охота, манит на противный берег, к птице. Гуси и журавли летят огромными стаями и летят высоко. Примета к хорошей погоде. Однако мы ею в течение всего апреля не пользовались, исключая 9 число, ртуть не поднималась выше 6° по Реомюру. Ввечеру речка Квыгым разлилась и отняла всякую возможность добывать садившихся по ней гусей и уток.

После полудня двое туземцев селения Тулукагнагмют, промышляющие оленей и бобров по притокам Аниака, принесли несколько бобровых шкур за табак и просили от имени тойона здешнего жила в долг большой железный котел; требуемый величины котел случился, но без дна. Управляющий принялся за молоток, наковальней служит ему обух тупицы, и наутро туземцы отпущены.

23 апреля. Поутру пасмурно, тихо, до 7 часов утренник -0,75°, с полудня WNW умеренный, облачно, просияние солнца.

Мой больной начал вставать с постели; я прибавил ему порцию мяса.

К вечеру младший сын управляющего привез одного оленя. Он говорит, что у нас убито три и изготовлены вешала для сушки мяса, но главный стрелец, тунгус, ушиблен оленем и несколько дней не в состоянии продолжать поисков.

24 апреля. Облачно, временно просияние солнца, SW умеренный.

Со светом, в сопровождении 4 человек работников, я пошел в горы к стрельцам; следовало посмотреть, сколько возможно оставить мяса для сушки и сколько взять для команды редута, порядочно истощенной продолжительным непроизвольным постом. От редута мы шли мили 2¹/₂ горелым лесом и небольшим озером по главному направлению к югу, потом продолжали путь по холмистой тундре. Куропатки зачастую выскакивали с яиц из-под наших ног, но стрельбой можно было испугать оленей.

Становье наших охотников разбито милях в 12 от редута, но как олень в этих местах перемежился, то на днях стрельцы отправятся далее по направлению к хребту Кыхтулит. С лишком 3 пуда мяса повешено было на вешала. Тунгуса нашли поправляющимся: последнему быку он просто сломил шею руками.