Путешествия к американским берегам

Река Удом, или Удомокрестовская, имеет до 70 сажен ширины при перевозе под самой станцией, быстра, как Белая; цвет воды имеет молочный, впадает в Майну, а та — в Алдан. Казаки содержат перевоз. При станции находится ветхая часовня во имя Животворящего креста Господня.

От станции путь направляется более к востоку; хребты гор отдаляются, но положение страны холмисто; почва камениста. Речка Сись-кюль есть последняя, впадающая в бассейн Лены. Невысокий горный хребет Сись-кюль отделяет его от вод, впадающих в Охотское море. Горные речки Таллах-Толон и Балабушку переезжают вброд, но через Урак, протекающий при магазинах, можно бродом проехать только в таком случае, когда он не разлился от дождей, иначе должно дожидаться погоды. При Балабушке есть небольшой холм и видны развалины хижин. Рассказывают, что в этом холме находили драгоценные камни, но какие, — неизвестно. Я никаким исследованием не мог заняться, потому что около этого места 1 июля встретил эстафету, посланную из Охотска в Петербург с уведомлением о прибытии судна с мехами из Америки, того самого, которое следовало в мою команду. На берегу Урака провиантские хлебные магазины содержатся вахтером, заведывающим закупкой пушных товаров от бродячих тунгусов.

Все пространство лесов между обеими переправами через Урак наполнено медведями, которые за день до моего проезда растерзали за ночь 11 коров, гонимых в Охотск для гастрономических потребностей жителей. Остатки несъеденных жертв составили запасную провизию моего якута.

С левого берега Урака холмы теряются, и за 4 версты до станции Мэяты, или Меты, почва изменяется в песчаную и наносную.

Станция Мета расположена при реке Охота. Путь лежит на 16 верст по правому берегу, потом посредством перевоза переходит на левый и идет более или менее в его отдалении. В течение тридцати дней держась по 14 часов на лошади, в подобие буквы А, я весьма утомился и последние 44 версты желал сделать водой, но, не найдя при перевозе удобной лодки, вынужден был продолжать путь верхом, и 5 июля, проехав последнюю станцию Элань, стоящую в 7 верстах от Охотска, надеялся добраться до места, как совсем неожиданно около 4 часов за полдень, не доезжая 3 верст до города, встретился с товарищем по службе, возвращавшимся из колоний.

Не видевшись 12 лет со времени выпуска, как было не воротиться. Женатый, раздобревший, с кучей детей, он не мог ехать поспешно. И вот в тени ив разбиты две палатки, вскипела вода, душистая жидкость разлита прелестной ручкой, и посыпались с обеих… виноват, с трех сторон вопросы. Нужно ли описывать то, что не принадлежит собственно к описательной части пути в Охотск? и потому всю болтовню, продолжавшуюся через всю ночь, пропускаю. На другой день, напившись таким же порядком чая, вложив маленькую ножку в стремя, мы расстались, надолго ли, — неизвестно. А если навсегда? Мне от этого не будет ни тепло, ни холодно, — подумает, прочтя эти строки, мадам А; а мне…

Страна, прорезанная множеством протоков от Меты до города Охотска, есть, по всем признакам, завоевание земли от океана; На песчаной и глинисто-иловатой почве произрастают из деревьев одни ивы; сенокосы превосходны; повсюду раскиданы якутские юрты. На лугах пасутся лошади, пришедшие в Охотск с кладью. На Элани заметно несколько хорошеньких якутских головок на неопрятных туловищах. Сюда для разнообразия удовольствий собирается охотский beau monde, приезжая на собаках. В 3¹/₂ верстах от Элани, при ручье Булгике, находится домик, прежний лазарет командира порта; при нем огород; далее, не доезжая 1¹/₂ версты до вторичной переправы через Охоту и Кухтуй в город, простирается приморье, состоящее из солоноватой красно-глинистой почвы, трескающейся при засухах. Лошади с удовольствием грызли эту землю. Но вот открывается взморье.

Охотск бедно вытянулся в линию по низменной кошке, открылись два вооруженные судна: одно казенное, другое Российско-Американской компании. Я прискакал к берегу, соскочил с лошади, привязал на палку белый платок вместо сигнала, водрузил ее в песок, раскурил сигару, лег на брюхо около шеста, прямо против американской конторы, и предался размышлениям касательно будущей моей участи.

Не знаю, долго ли лежал в таком положении, как приметил, что вода подошла к моей бороде. Я догадался, что она идет на прилив, встал и вскоре увидел отделившееся от противоположного берега гребное судно; оно подошло, но оказалось, что было послано с пустыми бочками для наливки воды. Я послал якута на казенный перевоз, отстоящий от нас в полуверсте. Уложив на присланную лодку вещи и взгромоздясь на них, мы отправились, но на полпути были встречены прекрасной шлюпкой, посланной от конторы. Запоздалой честью я не заблагорассудил воспользоваться и, пристав к берегу, поступил на службу Российско-Американской компании.