Путешествия к американским берегам

Продолжая путь с того места, через десять с половиной миль, 4 июня в восемь часов пополуночи, приближались к бухте и, послав на берег в четырех байдарках коняг и одного русского для проведывания, стали судном лавировать при случившемся ветре; а 5-го числа в половине четвертого часа пополудни возвратились байдарки обратно к судну и известили, что по испытанию их найдена нутристая бухта[171] и что на берегу видели они свежие человеческие следы. Того ж числа в шесть часов пополудни приближались к берегу лавировкой на глубине двенадцати сажен песчаного грунта и остановились судном на якорь плехт[172]. В десять часов пополуночи, когда ветер начал усиливаться от востока, то, подняв якорь, распустя паруса, стали опять судном лавировать, по сокращении же ветра 7-го числа в десять часов пополудни, подошед вблизость берега, стали на верп с прикреплением к нему перлиня на пятнадцатисаженной глубине. Штурман Измайлов с одиннадцатью человек промышленных и тремя байдарками коняг ездил здесь для проведывания бухты вблизи низменного песчаного берега, у коего стоит лес еловый, листвяничный, топольник, тальник, ольховый и мелкий березник. Нашли тут речку, у которой устье сажен двести, по правую ее сторону в юго-восток банок и устье чистое; низменный берег с перелесками, кажущийся островками, есть правый, с левой же стороны к самому устью пришел немалый каменный мыс, от коего по обеим сторонам реки берега низки и песчаны с лесом; река сия и тогда еще покрыта была льдом и только что начинала вскрываться. Тут байдары остановились у берега; выходили из них почти все промышленные по оной вверх подле реки на три версты и видели шалаш, покрытый корой, также и человеческие следы, но людей не находили.

Около упомянутой бухты имеют свои жилища так называемые угалахмюты, которые с соседними народами — колюжами ведут постоянные ссоры и драки; по следам, какие тут замечены, должны быть в сих местах медведи, волки, лисицы. Означенная река выпала от северо-востока, течение имеет умеренное, хребты в правую ее сторону высокие, в ней видели довольно нерп, а вблизости устья ее к морю и самих бобров, которые даже и около судна нередко появлялись. Оставя сей берег в четыре часа пополуночи, возвратились на судно, причем ездившие коняги привезли с собой убитых ими из стрелок своих двух бобровых медвежонков. В десять часов, за неспособностью входа в здешнее устье по причине плавающих льдов, бывшие на судне, подняв верп, пошли вперед в параллель берега, который лежит по компасу от устья реки на юго-восток, а по входе из бухты на востоко-юг, востоко-восток, при нем от моря невысокий отвал, а отдоль сего лежит хребет с чрезвычайно высокими сопками — кряжем. Течение здесь в море, как то примечено, всегда бывает более от севера и северо-востока, потому, отдалясь судно несколько от берега 8-го и 9-го числа, и шло между югом и востоком, но в расстоянии от оного не более как семнадцать верст, за мрачностью берег показывался только временно.

Проплыв четырнадцать миль 10-го числа до осьми часов пополудни, увидели на севере в хребтах бухту, к коей хотя было и пошли, но, как через полчаса показался тут же островками низменный берег, то в рассуждении ночного времени и обратили свой курс на восток и востоко-север, по прошествии же ночи за противным ветром пошли в бейдевинд[173] правым галсом, где и показанный берег как покрытый весь лесом увидели. В девять часов пополуночи, за тихостью ветра спустив с судна в четырех байдарках двух русских и четырех коняг, отправили их к видимым островкам для осмотра бухты и для отыскания реки, чтоб запастись на сем месте кормом и водой; галиотом же при маловетрии плыли вслед за оными. В одиннадцать часов байдарки возвратились к судну обратно, и вслед за ними ехали другие две островные деревянные большие байдары, у коих носы высокие и острые, кормы гораздо ниже, и с той еще разницей, что у первых имелись круглые большие скважины и по три не так великие дыры. На средине сих байдар утверждено по одному месту, и наверху оного видимы были привязанные бобры. Число людей на каждой байдаре простиралось до пятнадцати человек, на них платье бобровое, соболье, кунье, росомашье, тарбаганье и европейское, как видно, вымененное ими от иностранных, приходящих на судах народов, зеленой тонкой каразеи и пестрой набойки[174]. Прибыв они к судну, указывали руками своими на бухту, лежащую близ упомянутых островов, и как никто из бывших на судне не знал их разговора, то и догадывались, что они, островитяне, преподавали свой совет, чтобы идти судном в означенную бухту, и когда поданы были им из судна буксиры, то они, принимая их с охотой, старались вести судно в удобный к отстою залив, для вспоможения сим островитянам в приемлемом ими труде спущена была с судна одна байдара с работными людьми, снабженная пристойной для внезапного случая обороной. После сего через час приехали с берега другие две байдары, кои также взяв, буксировали судно с поспешностью.