Путешествия Лейлы

Лейла осталась в глубоких раздумьях. С одной стороны, даже сама вероятность того, о чем говорила Эмили, пугала, но это было так похоже на правду. Она уже лечилась здесь, в клинике, в ее сумасшествие поверят. Хотя на месте Даниэля, чтобы добить, она просто отрезала бы все финансирование и выставила себе счета за лечение тут. С другой стороны, с чего ей доверять едва знакомой и никогда не внушавшей симпатии дылде, еще и дочери Этани. Тем более рискуя сильно подставить Ханну и Даниэля – а их обоих Лейла почти уже любила. Глупо полагаться на слова кого-то чужого, делать что-то против дорогих людей, даже не увидев лично все эти видео и статьи. Еще и взрывы, детонаторы – она покосилась на корзину фруктов в углу. Что-то в этом было неправильное … Захотела выложить все Даниэлю, нажала кнопку вызова медсестры.

Опять пришла новенькая филиппинка, Лейла хотела уже попросить позвать доктора Натансона. Но сказала другое:

– Привет, как тебя зовут?

– Меня зовут Ясмин, мадам.

– Ясмин, а ты можешь, пожалуйста, позвать Лавли? – На всякий случай надо узнать у той, правду ли говорила Эмили про новости.

– Мадам, Лавли сегодня нет.

– Она будет попозже?

– Нет, мадам, сегодня она не будет.

– А завтра?

– Нет, мадам, Лавли домой уехала, ей закончили контракт. Она счастливая, мадам.

Лейла расстроилась даже, что та не попрощалась:

– А ты сама скоро поедешь домой?

Медсестра на миг съежилась, потом тепло, с радостной надеждой улыбнулась:

– Через три года, мадам, когда закончат контракт.

– Скучаешь по дому?

– Да, мадам, скучаю, у меня там маленький сын, Марк, ему три годика.

– Наверное, тоже скучает по маме?

– Да, мадам, спасибо. – Ясмин совсем засмущалась.

«Вот и я тоже скучаю по дому», – подумала Лейла, но говорить не стала. Да и где он, этот дом? В Дубае? В Лондоне? Но там, может быть уже ходят на головах, судя по тому, что происходит здесь. В России? Да нет. В Бельгии или Ливане? Там родители. Но они даже не ответили на письма, а прошло уже несколько месяцев. До Ливана-то письмо должно бы уже дойти, только там ли папа? И все телефоны, которые она знала, молчат. Или дом в этой квартире со странными картинами, где они столько времени проводили с Ханной и Давидом? Или здесь, в клинике?

– Вы в порядке, мадам? – вернула в реальность медсестра.

– Да, Ясмин, просто скучаю по дому, как и ты.

– Понимаю, мадам. – Филиппинка сочувственно улыбалась.

Самое время расспросить про новости хотя бы эту, явно расположенную к ней теперь медсестру.

– Послушай, Ясмин, а ты смотришь телевизор?

– Да, конечно, мадам.

– А что там говорят про меня, расскажи? Так интересно, я же совсем первый раз в телевизоре!

– Я не знаю, мадам. Извините, мадам. Не понимаю вас, мадам. – Медсестра занервничала.

– Ты видела меня в новостях? Что там говорят, что показывают? – нажимала Лейла.

– Извините, мадам. Я не понимаю, мадам. Я спрошу супервайзера, мадам.

Уровень английского Ясмин и умение вести беседу вдруг упали в разы, Лейле больше не удалось ничего из нее вытянуть.

– Хорошо, Ясмин, спасибо, я позову тебя, если будет что-то нужно.

«Что тут с этими филиппинками опять», – разозлилась было Лейла, но вспомнила слова Эмили о прослушке палаты и увидела внезапный отъезд Лавли совсем в ином свете. Так захотелось встретиться с Даниэлем, чтобы тот объяснил все, развеял туман, вернул порядок в голове. Но с разговором Лейла решила повременить.

* * *

За долгий день она все обдумала: поблагодарит Кармелиту и Эмили, но останется в клинике. Что бы там ни было, она доверяла Даниэлю и Ханне, считала их родными. Пожалуй, единственными в этом странном мире. Может, еще и Давида, только где он … Клиника была уже знакома, совсем не тянуло окунаться в новую неизвестность. И сжигать мосты здесь, точнее, взрывать их, тоже было ни к чему.

Но стоило Кармелите войти в палату, и на стенах картинками из проектора ожили воспоминания о прошлой жизни. В Лондоне, в других, маленьких и уютных или больших и открытых для всех столицах мира. Куда они только не ездили на показы вместе с этой не вполне похожей теперь на себя бывшей коллегой. Или, может, не они. Обретенная за последние часы решимость таяла. Где, где в этом нестабильном мире хоть что-то если не вечное, то сколько-нибудь постоянное? Кармелита стояла в дверях в легком светлом комбинезоне и с большой корзиной фруктов.

Лейла хотела только поблагодарить за заботу, сказать, что устала и хочет спать. Но вместо этого услышала от себя другое:

– Кармелита, как я рада тебя видеть! Проходи, садись.

– Приветствую, Лейла! – Та выглядела сконфуженной. Оставила корзину с голубой ленточкой у стены и присела на кресло, странно подергивая губами.

– Вау, и фрукты, какая ты милая! Но мне уже принесли сегодня фруктов, давай отнесем эти доктору Даниэлю! – громко продекламировала Лейла, как и просила Эмили.

– Да не за что, мне это в радость. Только давай оставим пока фрукты и погуляем в саду. – Мимика сочилась показным дружелюбием, как в старых американских или советских фильмах. – Там так хорошо, я очень прошу, пойдем прогуляемся!