Путешествия на другую сторону света

Во второй половине дня снова появился наш первый знакомый. Он подошел ко мне, неся на плече палку, на которой, балансируя, сидел белый какаду с желтым гребнем. Я был очарован. Это была самка, потому что у нее были карие глаза, а у самцов — черные. Вокруг глаз у нее был узкий круг ярко-голубой кожи без перьев, которая характерна только для новогвинейских какаду и не встречается у практически идентичного австралийского вида. Пигмей посадил ее, и она пошла к одной из групп носильщиков, сидящих вокруг костра, и с полной уверенностью в себе и с большим успехом начала клянчить орехи хлебного дерева.

Коки со своим владельцем-пигмеем

Мы обменяли ее на жемчужную ракушку, и Коки стала наименее редким, но самым занимательным членом зверинца, который мы привезли обратно в Лондон. Я думал, что в зоопарке будет так много какаду, что они не захотят ее брать, и с самого начала рассматривал ее как моего будущего домашнего питомца в Лондоне. Однако по приезде в Англию я обнаружил, что в зоопарке никогда не было голубоглазого новогвинейского какаду и там хотят заполучить эту птицу. Но к тому времени Коки проложила такую нежную тропу к моему сердцу, что я не смог ее отдать.

Вместе с Коки у нас теперь была довольно большая коллекция — кускус, питоны, фиговые попугайчики, маленькая птица-носорог, которую принес нам ранее какой-то туземец. Когда я чистил клетки, пигмеи собрались вокруг, чтобы посмотреть. Каждый раз, когда я застилал клетку чистой газетой и выбрасывал старые листы, грязные и намокшие от помета, пигмеи набрасывались на них и уносили их на берег реки, где аккуратно и тщательно их вымывали. Затем они сушили их над кострами, и в тот вечер я увидел, как они заворачивали в драгоценную бумагу местный табак и с довольной улыбкой садились покурить.

На следующее утро на другом берегу реки собралось почти 100 пигмеев. Мы могли двигаться дальше. Один за другим наши грузы переправлялись по качающемуся мосту, который был настолько неустойчивым, что мы не осмелились пускать на него больше двух человек с одним тюком за один раз. Затем начался самый трудный за все это время день нашего похода: восхождение в горы Бисмарка.

Когда сгущались сумерки, мы все еще утомленно тащились вверх по бесконечным, поросшим травой хребтам, не видя поблизости никаких следов человеческих поселений. «Что находится вот там?» — спросил я у Барри, указывая на покрытую облаками долину к западу от нас. «Никто не знает, — ответил он. — Никто там не был». Небо выглядело угрожающе, поскольку солнце утонуло в тяжелых серых облаках, которые собрались над горами на западе, так что мы решили не идти дальше и разбили лагерь на хребте. За полчаса полицейские Барри вырезали жерди в кустах и построили каркас, над которым растянули брезент так, что получился длинный навес. Затем они поставили высокую бамбуковую подпорку, на которой Вавави закрепил австралийский флаг. На закате полицейские надели свои лучшие наряды и маршировали с примкнутыми штыками, чтобы флаг был спущен надлежащим образом перед удивленными взорами пигмеев.

На следующий день поход оказался еще более трудным. Мы обязательно должны были добраться до темноты до Кумбуруфа, лагеря старателей, чтобы Барри мог осмотреть взлетно-посадочную полосу до прибытия самолета. Поэтому мы шли как можно быстрее почти без остановок. Когда мы пересекли вершину хребта, мы вошли в туманный лес. Я слышал много криков райских птиц, но у нас не было времени на их поиски, и я был рад продолжать путь, потому что вечно влажная лесная почва была наполнена пиявками, и, когда мы останавливались, они ползали вокруг нас по земле. Даже во время ходьбы от них не было спасения: когда мы пробирались сквозь низкий подлесок, несколько штук всегда падали нам на ноги, и их приходилось стряхивать кончиками ножей. Носильщикам они также доставляли неудобства, но, поскольку они были без обуви, им легко было увидеть отвратительных паразитов. А если мы не замечали их в течение нескольких минут после их появления, пиявки зарывались в наши чулки и исчезали в ботинках, чтобы безболезненно впиться своими челюстями в кожу и незаметно сосать кровь.

Лес, который поначалу показался нам увлекательным, начал терять часть своего очарования. Мы отставали от времени. Мы не могли остановиться, чтобы что-то изучить. Мы не могли делать ничего другого, кроме как утомленно переставлять одну ногу за другой, и мы были вынуждены все время держать глаза прикованными к земле, чтобы не споткнуться о корень или не поскользнуться о валун, тем самым тратя еще больше энергии.

Во время полуденной остановки появился Вавави, который сам нес большую коробку. Некоторые пигмеи, недовольные тем, что ушли так далеко от своей территории, бросили свои грузы и исчезли в кустах. Наша линия носильщиков так поредела, что многие оставшиеся мужчины несли более тяжелые грузы, чем те, которые они взяли изначально. Если бы ушел кто-то еще, нам, возможно, пришлось бы оставить часть снаряжения.