Путешествия на другую сторону света

Переводчик не хотел рисковать. Он позвал нас не просто на рассвете, но посреди ночи, или так мне показалось, когда я сонно натягивал одежду при свете факела. Мы взяли камеры и поковыляли вниз по дороге, ведущей из деревни, и наши ботинки неестественно громко стучали по камням. Мы перешли реку по упавшему стволу дерева и подошли к плантации маниоки. При слабом сером предрассветном свете я видел за ней несколько казуарин.

«Солнце придет, — прошептал переводчик. — Райская птица придет на синг-синг на дерево».

Мы кивнули и продрались в центр группы кустов, где установили камеру. Затем мы уселись и стали ждать. Окружавшие нас листья были тяжелыми от росы, и мне было холодно, хотя я надел толстый свитер. Медленно, почти незаметно, серое небо светлело. Я с нетерпением ждал, пока прилетит птица, но каждый раз, когда я говорил об этом, Чарльз, держа свой экспонометр, возражал, что на самом деле ужасно плохо, если она прилетит так скоро, поскольку еще недостаточно света для съемки. Наконец он с неудовольствием признал, что, если он откроет диафрагму своего объектива в самом широком диапазоне (тем самым, не преминул он добавить, уменьшив глубину фокуса до минимума), у него будет как раз довольно света, чтобы снять тусклое изображение.

Когда он сказал это, я услышал птичий зов, в котором узнал крик малой райской птицы. Она оказалась позади нас, и я медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее. Раздался еще один зов, и мое внимание привлекло движение на далеком дереве, на котором я различил расплывчатую фигуру птицы. Она крикнула в третий раз и пролетела дугой над нами, ее великолепные перья тянулись за ней. Затем она села на казуарине перед нами. Как назло, она устроилась в самой густой части листвы дерева и исчезла из виду.

Пока я отчаянно искал ее в бинокль, она начала звать с новой поспешностью в голосе. Крики продолжались какое-то время, показавшееся вечностью, и все, что мы видели, — бесконечное волнение листвы. Потом наступила тишина. Внезапно птица взлетела с дерева и улетела вниз по долине.

Малая райская птица

«Это все, — громко объявил переводчик. — Маста дает самую первую ракушку».

«И не вернется?» — спросил я.

«И не вернется, совсем», — ответил он утвердительно.

«Хорошо. Я даю, — сказал я. — Иди назад. Мы ненадолго останемся».

Торжествуя, переводчик покинул нас. Мы с грустью прождали еще полчаса в слабой надежде, что птица может вернуться. Я обследовал деревья с помощью бинокля, и от нечего делать направил его на азимину, растущую рядом с нами. К моему удивлению, я обнаружил, что смотрю на два больших глаза, всматривающиеся в меня сквозь листву.

Я передал бинокль Чарльзу. Он также увидел их, но никто из нас не мог представить, кому они могут принадлежать. Райская птица уже не вернется, поскольку солнце уже высоко поднялось в небо, так что мы встали из нашего укрытия и пошли к азимине, чтобы изучить ее повнимательнее.

Я посмотрел на дерево. В верхней кроне листьев я увидел белое пушистое существо размером с кошку. Это был кускус, одно из самых очаровательных млекопитающих Новой Гвинеи, существо, которое я очень хотел взять с собой в Лондон. Пока я смотрел, он разогнулся и, близоруко моргнув, начал спускаться ко мне, хватаясь за ствол своим длинным изогнутым хвостом. По пути он натолкнулся на лозу, которая обвила ствол, и остановился, чтобы задумчиво сжевать несколько листьев. Затем он продолжил спускаться ко мне, и на мгновение я решил, что он придет прямо мне на руки. Чтобы принять его, я сделал небольшое движение. Он закружился и стремительно удрал назад по стволу в укрытие из листьев.

Кускус

Мы были в тупике. Он не спускался, пока мы стояли там, а я не мог забраться наверх, потому что азимина была настолько тонкой, что не выдержала бы моего веса. Единственным выходом было срубить ее. Я достал свой нож-бушкрафт и начал это делать. Кускус вновь появился среди листьев и внимательно смотрел на то, что я делал. Вскоре с каждым ударом дерево начало качаться. Это не понравилось кускусу, поэтому он немного спустился и, обвив хвостом ствол и обхватив себя задними ногами, наклонился, схватил ближайшую ветку куста и перешел на нее с азимины. Это оказалось неразумным, так как куст был низким, и я мог на него забраться. Я опустил нож и снял свитер, потому что трусливо предпочитаю ловить таких существ с помощью ткани, так как считаю, что это сводит к минимуму шансы быть укушенным. Когда я подошел к нему, кускус угрожающе буркнул на меня и отступил на несколько сантиметров. Однако ветка, на которой он держался, была тонкой и начала сгибаться под его весом. Он не мог уйти дальше. Я набросил на него свой свитер и поймал его сзади за шею, отцепил его хвост и, свирепо рычащего, опустил вниз.