Путешествия на другую сторону света

Но не всем прыгунам это нравилось так же сильно, как, казалось, этому человеку. Один или двое, стоя в одиночестве на краю своей платформы лицом к лицу с испытанием на смелость, потеряли самообладание. Если призывы танцоров не заставляли их прыгнуть, то два ассистента, которые стояли в башне сзади, добавляли к этому особую форму убеждения. У них была с собой маленькая ветка лесного дерева, листья которого очень больно жалят. Но они не били тех, кто не хотел прыгать. Вместо этого они хлестали листьями себя, крича от боли и убеждая дайвера прыгнуть, чтобы они могли прекратить самоистязание.

Только одного прыгуна окончательно покинуло мужество. Несмотря на плач ассистентов и крики танцоров, он отступил с края платформы. С него срезали лозы, и он спустился с башни. Его лицо было мокро от слез. Уолл сказал нам, что ему придется отдать несколько свиней в качестве штрафа, чтобы искупить свою вину перед обществом.

Уже наступил вечер, когда пришло время последнего прыжка. Дайвер стоял в 30 метрах над нами — крошечная фигурка на фоне неба. Долгое время он, стоя прямо и сохраняя идеальное равновесие на платформе шириной не более полуметра, махал руками, хлопал в ладоши и подбрасывал листья кротона. Певцы внизу не умолкали уже много часов подряд и совсем охрипли, но когда он наконец наклонился и полетел к земле, они испустили радостный вопль и с криками бросились с танцевальной площадки мимо башни на место приземления, чтобы поднять его на плечи. Казалось чудом, что его колени и тазобедренные суставы выдержали сокрушительный рывок, когда лозы резко отбросили его, но ни он, ни кто-либо другой, кто принимал участие в церемонии в тот день, не был ранен.

Долгое время я недоумевал, что могла означать эта зрелищная церемония. Уолл, который в юности был знаменитым прыгуном, рассказал мне историю ритуала.

Много лет назад мужчина из одной из деревень на Пентекосте узнал, что его жена ему изменяет. Он пытался поймать ее, чтобы побить, но она убежала от него и, пытаясь спастись, забралась на пальму. Он полез вслед за ней, и, когда он добрался до вершины, они начали спорить.

«Зачем ты пошла к другому мужчине? — спросил он. — Неужели я недостаточно мужественный для тебя?»

«Нет, — сказала она, — ты слабак и трус. Ты даже не осмелишься прыгнуть отсюда на землю».

«Это невозможно», — сказал он.

«Я могу это сделать», — сказала женщина.

«Если ты прыгнешь, я сделаю то же самое. Давай прыгнем вместе».

И они прыгнули. Жена обезопасила себя, привязав концы пальмовых листьев к лодыжкам, чтобы падение не причинило ей вреда, а мужчина умер. Другие мужчины в деревне были сильно унижены тем, что женщина провела одного из них, поэтому они построили башню намного выше пальмы и устроили церемонию прыжков, чтобы доказать женщинам, которые пришли посмотреть на них, что мужчины, в конце концов, — более совершенный пол.

В буквальной трактовке история Уолла едва ли была убедительной, и я не смог собрать достаточно доказательств, чтобы с уверенностью рассуждать о ее символическом значении, если таковое было. Я опрашивал прыгуна за прыгуном, почему он рисковал своей жизнью в прыжке. Один мужчина сказал, что это помогло ему почувствовать себя лучше; другой сказал шире, что если у него были боли в животе или простуда, то прыжок был надежным лекарством. Один или двое сказали, что прыгают просто потому, что им это нравится. Большинство же просто ответили, что делают это, потому что это «обычай этого места».

Однако я получил одну подсказку, которая может пролить свет на более глубокий смысл. Во время церемонии я заметил, что одна из женщин, стоявшая в нескольких метрах от меня, кормила грудью то, что я принял за ребенка. Она особенно внимательно наблюдала за одним молодым человеком и, когда он прыгнул и не пострадал, восторженно выбросила сверток, который держала в руках. Это был всего лишь кусок ткани. Уолл сказал мне, что этот прыгун — ее сын и что сверток был «все равно что ребенок». Возможно, этот ритуал был испытанием, через которое подростки должны были пройти, чтобы их признали мужчинами, и, когда мальчик прошел его, мать отбросила символ его детства, провозглашая миру, что ее ребенка больше нет, его сменил взрослый мужчина.

Если бы в этом была доля истины и такова была предыстория происхождения церемонии, тогда можно было бы ожидать, что прыгать будут только маленькие мальчики. В подтверждение этого одна женщина сказала, что во «время до этого» мужчина прыгал только один раз и затем «все кончено». Но если так и было, то больше эта традиция не поддерживалась, поскольку я знал, что некоторые мужчины, которые прыгали сегодня днем, уже несколько раз принимали участие в церемонии ныряния.