Путешествия на другую сторону света

Можно было быть уверенным только в одном. Сами эти люди в значительной степени забыли о первоначальном значении своего ритуала, так же как и мы забыли о первоначальном значении наших костров на 5 ноября. За много веков до Гая Фокса наши предки жгли костры в начале ноября, поскольку в древние времена в это время праздновали день мертвых. Современные вечеринки с фейерверками практически наверняка напрямую происходят от этих древних языческих обрядов. Мы все еще сохраняем этот обычай не из-за его происхождения, не потому что мы хотим отпраздновать освобождение парламента от Порохового заговора, но просто потому, что он нам нравится. Я подозреваю, что история о неверной жене имеет еще меньше общего с происхождением прыжков на Пентекосте, чем история о Гае Фоксе — с традицией ноябрьских костров. Рискну предположить, что люди на Пентекосте продолжают совершать свой ритуал по тем же причинам, по которым мы продолжаем наши, — потому что это захватывающее и приятное событие и потому, что это «обычай этого места».

7. Карго-культ

С Пентекоста и Малекулы мы вернулись на юг, в Вилу. Там нам удалось получить койки на небольшом судне, принадлежавшем кондоминиуму и оптимистично названном им «Конкорд» («Согласие»). Оно направлялось на остров Танна, находящийся в 225 километрах к югу. Танну можно считать последним местом из группы островов, которое может привлечь того, кто разыскивает старые обычаи, не тронутые внешним влиянием. Из всех Новых Гебрид именно туда впервые приехали миссионеры, и с этого момента она стала местом энергичной и смелой работы пресвитерианской церкви. 19 ноября 1839 года преподобный Джон Уильямс на миссионерском корабле «Камден» пристал к берегу Танны и высадил трех христианских самоанских проповедников, которые должны были подготовить почву для европейских миссионеров. Сам Уильямс отправился на соседний остров Эроманга, где высадился на следующий день. Спустя несколько часов после того, как он ступил на берег, он и его спутник, Джеймс Харрис, были убиты туземцами. Не прошло и года, как другой корабль из Лондонского миссионерского общества прибыл на Танну. Самоанские проповедники выжили почти что чудом, но спасительный корабль прибыл как раз вовремя, потому что они были в плену у местного населения и, безусловно, очень скоро были бы убиты и съедены, если бы не подоспела помощь.

Лишь два года спустя миссионеры совершили новую попытку. На острове поселились преподобные Тернер и Несбит, и, несмотря на враждебность местного населения, им удалось обратить достаточно людей, так что Тернер мог составить и опубликовать в 1845 году таннский катехизис — первую книгу, когда-либо напечатанную на языке Новых Гебрид.

В течение следующих 30 лет на острове продолжалась миссионерская деятельность, хотя прогресс был медленным. На Эроманге, в 50 километрах к северу, были убиты еще четыре миссионера, и, хотя на Танне никто не погиб, ситуация, должно быть, была чрезвычайно опасной. Но к началу века упорство и храбрость миссионеров принесли свои плоды. Танна стала показательным примером того, чего удалось добиться стараниями христиан, работая с самым трудным и упорным примитивным народом. К 1940 году на острове были мужчины, чьи отцы, деды и прадеды были христианами. Миссия управляла процветающей больницей и хорошо посещаемой школой, и большинство жителей острова утверждали, что оставили своих языческих богов ради христианства. Но в этом году на острове возникла новая странная религия. Таннцы были во власти карго-культа — религии столь же странной, как любые другие языческие обряды Новых Гебрид. Несмотря на все усилия миссии и правительства, она по-прежнему процветала, и большая часть некогда христианского населения острова была ее последователями.

Карго-культы встречаются не только на Новых Гебридах. Они возникли независимо друг от друга на островах по всему Тихому океану, вплоть до Таити, в 5 тысячах километров на восток, до Соломоновых островов на северо-западе и островов Гилберта на севере. Два года назад, в высокогорьях Новой Гвинеи, где карго-движение было очень распространено, я встретил европейца, который лично знал об одном из этих культов. Это был лютеранский миссионер, который так описывал происхождение этих новых религий.