Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1872—1875). Том 1

Чтобы иметь лучший вид на красивое озеро, я приказал вырубить кусты, прилегающие к скалистому берегу, и при этом мы открыли большую пещеру, очень узкую, но высокую, с большим отверстием наверху, через которое падал свет, проникая через зеленую занавесь разнообразной растительности. Во многих местах громадные куски скал, громоздясь один на другой, грозили падением. На стенах были заметны сталактиты, на других — много окаменелостей, которые я не замедлил собрать. Мои спутники наткнулись на кости, и один из них спросил меня, не кости ли это свиньи; но они были человеческие. Многие торчали между камнями, другие едва-едва были прикрыты землею. Судя по величине, это были кости женщины. Я разгреб камни и землю, ища череп, но без результата. В подобных пещерах, как мне объяснили серамцы, туземцы зарывают свои более ценные вещи, боясь нападения хонгий, и странствуют в своих пирогах из залива в залив только с самым необходимым; сами же они, если находятся в значительном количестве, готовы тоже убивать и грабить более слабых. Так, напр., в Айве брат радьи Айдумы убил торговавшего здесь жителя Гилоло, урумбай которого находился на берегу. По смерти своего брата радья Айдумы думает починить урумбай и употребить его для своих странствований. Здесь говорят, что этот старик — большой мошенник, что он не раз забирал у макассарских и серамских торговцев товары, а затем скрывался в далеких заливах, не думая уплатить по обещанию за взятые вещи. Теперь при мне он щеголяет под маской большой честности.

Многие серамские матросы трусят отправиться со мною в Лакахию, боятся папуасов, говоря, что в Гесире я нанимал их с целью отправиться в Айдуму и требовал от них только постройки хижины. Это для меня безразлично, так как мне необходимо оставить часть моих людей для охраны хижины и вещей. Оставлю здесь нежелающих отправиться со мною и возьму только охотников.

15 марта. Оказывается, что белые муравьи проникли в нашу хижину и забрались в несколько ящиков. Пришлось выбрать из них все вещи, разрушить все ходы муравьев и т. д. Ахмату лучше, но он очень слаб.

16 марта. Радья Наматоте принес мне экземпляры голубя и молодого Buceros. Голубей называют здесь «титер» и ловят ловушками, которые расставляют в местах, куда эти птицы обыкновенно прилетают. Такие ловушки носят у туземцев название «ета».

Механизм ее весьма прост. Палка f, на которой лежат легкие лалки и хворост, покрывается листьями и падает, когда птица наступает на настилку g. Тогда d выскакивает и освобождает конец согнутой палки а, который тянет за собою петлю, обхватывающую ноги птицы. Подобная ловушка употребляется и на Сераме, где называется «сау-саут» и где ею ловят даже оленей. Доставленный мне вид голубей не встречается на Сераме, но ежегодно отсюда и с других берегов Новой Гвинеи вывозят значительное число их на о-ва Серам-Лаут, Серам и даже в Макассар. Как уверяют меня туземцы, между полами этих голубей нет никакого внешнего различия.

17 марта. Вчера заболевший Иосиф помешал мне отправиться в горы Камака. Сегодня ему не лучше. Радья Айдумы рассказал, между прочим, что внутри страны, по р. Утанате, живут люди очень небольшого роста, но большие людоеды: они даже вырывают мертвых и едят их. Мозг человека кажется им особенно вкусным. Названия этого племени радья не знал.

Вечером у меня были с визитом с полдюжины дам с о. Наматоте; по случаю этого визита они, кажется, навязали на себя все тряпки, добытые ими от макассарских и серамских торговцев. Болтливая женщина с Серама, о которой я упоминал, говорящая по-малайски, служила им переводчицей. Они пришли покурить и попросить иголок.

Ахмату положительно хуже. Хотя пароксизмы реже и не так сильны, но он крайне слаб, не может не только ходить и стоять, но даже сидеть без посторонней помощи. Кашляет и жалуется на грудь. Не могу решиться оставить его в таком положении. Отложил поэтому отъезд до послезавтра. Досадно: время идет. Живописный вид из моего окна заставляет меня часто забывать все неприятности повседневной жизни.

19 марта. Утром во время отлива собрал целую коллекцию губок. Ахмату не лучше: навряд ли поправится.

20 марта. На горизонте едва заметно показался и вскоре скрылся парус. Сангиль полагает, что это урумбай из Гесира, что капитан Кильтай отправляется торговать по берегу Новой Гвинеи, в Лакахию и Утанате. Приказал спустить урумбай, решил отправиться завтра. Ахмату очень плохо: он с трудом и редко говорит, не может без посторонней помощи приподнять голову. Мне его очень жаль, но взять я его не могу, а терять далее время не следует. Был последние дни очень не в духе. Камака и Лакахия развлекут меня новыми впечатлениями.