Путешествия пана Вроучека

А ноги продолжали упорно возноситься в воздух. Вот уже приподнялось туловище, вот уже все тело, влекомое чудодейственной силой, повисло головой вниз, ногами к небесам – над крышей беседки, и только вытянутые руки продолжали судорожно цепляться за острие флюгера. Однако они не могли противостоять неведомой силе; в конце концов руки разжались и – сей факт превращает хитроумные научные построения Ньютона в груду жалких обломков! пан Броучек с невероятной быстротой начал падать, но отнюдь не на Землю, а в противоположном от Земли направлении, в необъятные просторы вселенной.

С ужасающей стремительностью уходила в бездну Прага, подробности ее ландшафта исчезали, расплываясь на однообразном фоне огромного диска, который все разрастался и разрастался, но пан Броучек уже ничего не видел,его сознание затуманилось.

Безусловно, по названию книги читатель догадывается, куда угодил наш герой. Да, очнулся пан домовладелец на Луне.

Эту, а частично последующую главу автор, внеся ряд необходимых изменений, позаимствовал из фальсификаторских путевых очерков Роусека, ибо главы эти более или менее соответствовали действительности.

Все же остальное, буквально все, что вещали упомянутые очерки о лунных карликах и приключениях пана Броучека на Луне,– сплошной, чистейший, вздорный и бесстыдный вымысел, апофеозом которого предстает заключительная глава, где мистификатор не посовестился возвести нижеследующий гнусный поклеп: "Любезные читатели! Я стал жертвой мистификации, беспрецедентной в истории нашей литературы. Знайте же! Из всего описания путешествия Матея Броучека на Луну правдой является лишь то, что этот человек однажды заполночь действительно вышел нетвердой походкой из трактирчика Вюрфеля на Градчанах и, выписывая кренделя по пути к Старой замковой лестнице, обратился к красавице Луне со сбивчивым монологом; что он без всякой надобности забрался на стену, отделяющую Старую замковую лестницу от сада некоего знатного господина, и упал. Однако падал он отнюдь не вверх, в бескрайние просторы вселенной, а – в полном соответствии с законом земного притяжения – вниз, в упомянутый сад, где и очнулся поутру в дурном расположении духа. Все же остальное, говорю я вам, решительно все – самая что ни на есть беспардонная ложь, несусветный вздор, который вышеозначенный Матей Броучек с неслыханной наглостью и о единственной целью сделать из меня посмешище в кругу достойных его собутыльников "У петуха" и в "Викарке" выдал мне за чистую правду.

Я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что этот жалкий враль не приближался к Луиэ даже на пушечный выстрел и что луноподобная округлость его лица, равно как и сияние его носа, не имеет никакого отношения К данному небесному светилу и связаны с совершенно иными вещами.

А я-то, глупец, поверил ему, как Священному писанию, подставлял за него грудь под стрелы ученых!

Впрочем, кто мог предположить, что за этой пухлой физиономией, казавшейся воплощением святой простоты, в этих водянистых голубых глазах, словно бы говорящих: "Истина в бочке", – кроется сатанинское вероломство!" Свои собственные измышления, с помощью которых он стремился выставить на посмеяние особу пана Броучека и его великие открытия, сей пресловутый Роусек не погнушался в довершение наглой затеи приписать несчастной жертве!

Однако подобные выходки я оставляю на справедливый суд всех порядочных людей и в следующих главах дам читающей публике правдивое описание того, что видел и пережил пан Броучек на Луне и как ов возвратился обратно на Землю.

II Пробуждение.

Необычайное природное явление и сомнения пана Броучека, Земля становится Луной. Обманчивость веса на Луне. Элегическое раздумье. Пан домовладелец отплясывает канкан. В сколь отдаленные места попали сосиски от Вюрфеля. Логические сальто пана Броучека, эффектно завершающие главу.

Когда к пану домовладельцу вернулось сознание, он обнаружил, что лежит на дне каменистой впадины.

Над собой он увидел прекрасное ночное небо с яркими звездами и серпом месяца. Однако серп этот был так велик, а его цвет столь необычен, что пан Броучек не поверил собственным глазам.

Он хотел было протереть их, но вместо этого со всей силы двинул по ним кулаками. А сев, поразился, с какой необыкновенной легкостью, почти без усилий, поднялось, вернее сказать, взметнулось его туловище.