Путешествия по Африке

Мужчины одеты в грубые ткани, изготовленные из лыка растения Urostigma, женщины же носят только передники из листвы. Они обвешаны по возможности большим количеством железных колец и другими украшениями. Как женщины, так и мужчины носят большие голубые стеклянные бусы. Мужчины носят шкуру Antilope scripta, а также обезьяны ко-лобус в качестве охотничьих трофеев. Первая свешивается с плеч, а красивая шкурка обезьяны завязана вокруг бедер.

Заслуживает внимания украшение, состоящее из рогов антилопы мадоква, привязанных ко лбу полоской кожи. Это украшение придает странный вид его владельцу. Деревни бомбе охвачены поясом вскопанных гряд, шириной в метр, которые прерываются только тропинками, ведущими к хижинам. На грядах выращивают табак, маис, тыквы и различные овощи.

10 апреля мы пересекли небольшой хор Эндубили и поднялись на возвышенность, покрытую кустарником и высокой травой. Здесь я нашел первые деревушки абака, окруженные полями дурры и маиса, и получил неприятное сообщение, что мы отклонились от прямого пути в Анзеа, взяв неверное направление.

Один из абака служил проводником; у него отняли оружие, чтобы помешать ему внезапно исчезнуть по дороге, после чего мы отправились назад, на северо-восток.

Этот путь привел нас к маленькой зерибе, в которой меня приветствовал Гассан, мой нубийский проводник по первой поездке. Я отклонил его приглашение заночевать, так как нам предстоял еще значительный переход.

Зериба Гассана находилась по соседству с селом шейха абака Томайя, в котором позже была основана правительственная станция, названная его именем. От Гассана я узнал, что на расстоянии часа пути находятся дворы абака. Там я решил закончить сегодняшний маршрут.

Затем мы вновь повернули на северо-запад. Перед нами лежала холмистая местность, перемежавшаяся долинами и низменностями с многочисленными валунами. На востоке поднимались конические вершины, которые я уже видел на пути из Кудурмы к шейху Амузеи.

Мы должны были пересечь рад ручьев, большинство которых текло к Аире. Они были окаймлены пышной растительностью.

К обеду мы достигли хора Мутуа и опустились глубоко в хор. Там находился бассейн с чистой водой, струившейся по каменистому ложу. Водоем был совершенно перекрыт листвой различных деревьев и могучими вьющимися растениями.

На противоположном берегу хора Лангуа я приказал разбить лагерь. Проводник оказался ненадежным. Хижины абака не были найдены.

Мы остановились в этом глухом месте, чтобы избежать напрасных передвижений, из-за которых только теряли время.

Лежа в тени куста, я ожидал, пока будет готова моя травяная хижина, постройкой которой негры занялись тотчас же. И скоро я смог там устроиться и заняться приготовлением пищи.

Кипучая деятельность царила в быстро возникшем поселении. Вода, дрова и трава были на месте, и каждый думал только о еде и кровле.

Вдали кружились коршун и Милане; описав дугу, они снова возвращались назад к какому-то пятну. Туземцы-носильщики тотчас стали говорить, что там находится павшее животное, возможно, буйвол. Несколько человек отправились на поиски, и действительно, спустя несколько часов они принесли верхнюю часть тела антилопы, находившуюся уже в состоянии сильного разложения. Несмотря на это, они ее съели. Разложение пошло так далеко, что, когда я попробовал взять рога, они легко отделились от шишек, в которых уже возились черви. И однако люди извлекли мозги, чтобы их съесть. До чего не доходит человек, чтобы утолить свой голод!

Мы находились в очень негостеприимной местности. Найденная антилопа показывала, что здесь водятся леопарды. Она, видимо, пала жертвой одного из этих дерзких хищников, послужив ему в качестве обеда.

Я велел зажечь костры вокруг лагеря. К каждому костру были приставлены четыре человека. Из них один должен был быть на вахте. Ночь прошла спокойно, первая ночь, которую я провел вдали от домов и поселений негров, в африканской дикой глуши.

На следующее утро я приказал явиться проводникам абака, из которых один уже получил заслуженное наказание за то, что ввел нас в заблуждение, и спросил, знакома ли им дорога к Анзеа. Оба ответили отрицательно. Так как я, однако, решил, что желание поскорее вернуться заставило их солгать, то я их оставил при себе, предварительно отняв оружие, чтобы затруднить побег.

Во что бы то ни стало я должен был идти вперед. Один из сопровождающих нас солдат еще до выхода коротко доложил, что он знает дорогу. Мы двинулись вперед. Через 10 минут мы пришли на гнейсовое плато, от которого на восток и север открылась широкая даль. На расстоянии примерно двух часов мне показалось, что видны горы близ Кудурмы. Люди подтвердили мне это.

Мы шли еще несколько часов дальше на север и, наконец, я велел повернуть к Кудурме. Оттуда, как мне известно, до

Анзеа считался один день быстрого перехода, а в Кудурме, наверное, были люди, знающие дорогу, которые могли меня туда сопровождать. Поэтому решение мое было коротко: я приказал направиться к ближайшей деревушке мунду, откуда, спустившись в равнину, достиг Кудурмы.