Путешествия по Африке

Обработка дерева этих западных племен также сильно отличалась от деревянных поделок племени азанде и мангбатту и вызывала мое удивление так же, как и во время моей последующей поездки на дальний запад. Я получил от Бакангаи деревянную скамейку абабуа, сиденье и боковые стенки которой отличались богатой резной работой. Деревянные скамейки этого народа очень разнообразны и в два раза больше по величине, чем у мангбатту. Так же и железная утварь отличается от утвари восточных и северных народностей особой формой. Даже мелкие, малозначительные предметы оказались ценными для моего собрания: ножи, цепочки, железные головные диадемы племени амакилли, ожерелье из зубов ящерицы-варана, длинные железные головные шпильки разнообразной формы, палочки из слоновой кости для отверстий, проколотых в ушных раковинах, зубы леопарда и т. п.

Между тем мои послы вернулись от князя Канна с радостными вестями, так как и он, старший сын Киппы, к которому никогда не проникали караваны, прислал мне послов с предложением больше не медлить и скорее приехать, в противном случае он снова пришлет послов. Таким образом, дорога на восток была обеспечена, и ничто не мешало отъезду.

Мое пребывание у Бакангаи продолжалось с 29 декабря 1881 года до 14 января 1882 года. В течение этой половины месяца не было дождя, хотя 9 января над нами пронесся ураган. После моего отъезда, уже 15 января, в Акангаи снова шел дождь. Зато ежедневно после захода солнца выпадала обильная роса, которая к утру все пропитывала, стекая каплями. При этом ночи были значительно прохладнее. К сожалению, я не мог во время этого путешествия до Тангази измерять температуру, так как имел несчастье разбить мой единственный термометр. Только позднее я нашел оставленный мной на станции Гауаша багаж с запасными инструментами. Таким образом, 14 января состоялся мой отъезд от Бакангаи, несколько задержавшийся, хотя на этот раз не из-за носильщиков, так как вождь шел навстречу моим желаниям: из внимания ко мне он задержал моих слуг и носильщиков, накормив их обедом в своей мбанге.

Путешествие от Бакангаи к Канна шло к востоку через округа многочисленных сыновей Киппы; все же ближайшая цель путешествия находилась еще в области Бакангаи — владения его сына Акангаи.

У Акангаи я узнал далее про реку Мапенди, шириной в пятьдесят шагов, впадающую с юга в Нава; на образовавшемся у устья полуострове возвышается гора Момбурэ. Там обитает племя майго, принадлежащее к мангбатту, к востоку от них — амомбио и к югу от Мапенди — амомбукку и аманго. Наверное, все эти и многие другие названные мне племена относятся к большой семье народа мангбатту, а именно — к племенам майго и мэдже, которые встретились мне снова дальше на востоке.

Бомоканди описывает в северной части области Акангаи как бы дугу к югу, тем самым приближаясь к горе Манджема. Осуществить мой план и взойти на эту гору мне не удалось, так как 15 января я проснулся от неожиданного дождя, а вблизи горы было много высокой травы, которую должны были сжечь, но до сих пор не сожгли; к тому же предназначенный для экспедиции эскорт, когда я напоминал об отъезде, держал себя уклончиво. Я остался, таким образом, лишний день в мбанге Акангаи, куда собрались многочисленные зрители, чтобы увидеть мои достопримечательности и послушать музыку. Но зато эти люди занимали меня самым приятным образом. С истинным удовольствием прислушивался я часами к игре двух маримба. Это очень распространенный в Африке музыкальный инструмент, основанный на принципе нашей стеклянной гармоники, по клавишам которой бьют мелкими колотушками. У азанде свободно прикрепленные клавиши изготовляются из красного дерева, а под ними находятся резонаторы — тыквенные сосуды различной величины; в других областях Африки в качестве резонаторов употребляют глиняные сосуды.

Музыкальный инструмент азанде маримба (вид сверху и снизу)