Путешествия с Геродотом

Люди слушают, костер горит, кто-то подкладывает хворост, свет и тепло огня оживляют мысль, будят фантазию. Эти чередующиеся повествования практически немыслимы без того, чтобы где-то вблизи не горел костер или темноту дома не рассеивала какая-нибудь лампадка или свеча. Свет притягивает, он сплачивает группу, освобождает в ней добрую энергию. Пламя и общность. Пламя и история. Пламя и память. Гераклит (он старше Геродота) считал огонь исходным элементом любой материи, первоначальной субстанцией; все, говорил он, подобно огню, находится в вечном движении, все гаснет, чтобы снова возгореться. Все течет и все изменяется. Так же и с памятью. Одни ее образы гаснут, их место занимают новые. Вот только эти новые не тождественны старым, они — другие: как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так же невозможно, чтобы новый образ был точно таким же, как и предыдущий.

Этот закон бесповоротных перемен прекрасно понимает Геродот и восстает против его разрушительной природы, чтобы происшедшее с человечеством со временем не стерлось в памяти.

Какова должна быть смелость, убежденность в собственной силе и своей миссии, чтобы посметь сказать: я делаю нечто такое, благодаря чему происшедшее с человечеством со временем не сотрется в памяти. История человечества! Но откуда он взял, что может существовать история человечества? Его предшественник — Гомер — описал историю одной конкретной войны, Троянской, а потом приключения одинокого путника — Одиссея. Но не историю же человечества! Это ведь какое-то новое мышление, новые понятия, новые горизонты. В этой фразе Геродот раскрывается перед нами не как какой-нибудь захолустный писарь, провинциал, льнущий к своему маленькому полису, патриот одного из нескольких десятков городков-государств, из которых состояла тогдашняя Греция. Нет! Автор «Истории» выступает как творец, обнимающий взором весь мир, способный мыслить в планетарном масштабе, словом, как первый глобалист.

Разумеется, карта, которая находилась перед его глазами или которую представлял себе Геродот, отличается от нашей сегодняшней, поскольку его мир был значительно меньше нашего. В центре — гористые и (в те времена) лесистые земли вокруг Эгейского моря. Те, что лежат на западном берегу, — это Греция, а те, что на восточном, — Персия. И здесь мы сразу проникаем в суть: как только подросший Геродот начинает что-то понимать, он видит, что мир этот поделен, что он распадается на Восток и Запад, что два эти ареала находятся в состоянии спора, конфликта, войны.

Тот вопрос, который ему и каждому мыслящему человеку приходит в голову, звучит так: как такое возможно? И именно этот вопрос стал частью приведенной выше фразы Геродотова труда: Геродот из Галикарнаса представляет здесь результаты своих исследований<…> в особенности же для того, чтобы выяснить, почему они вели войны друг с другом.

Вот именно. Мы видим, что вопрос этот волнует людей тысячи лет, что с тех пор как человечество себя помнит, он постоянно возвращается и возвращается: почему люди воюют друг с другом? К чему стремятся, когда начинают войну? Что руководит ими? О чем они тогда думают? Какова их цель? Вопросы, бесконечная вереница вопросов! И вот Геродот посвящает свою наполненную неутомимыми трудами жизнь тому, чтобы найти на них ответы. При этом из вопросов общих и абстрактных он выбирает наиболее конкретные, связанные с теми событиями, которые происходили на его глазах или память о которых еще жива, а если поблекла, то каким-то образом все-таки существует; словом, он концентрирует свое внимание и свои штудии на вопросе: почему Греция (то есть Европа) ведет войну с Персией (то есть с Азией), почему два эти мира — Запад (Европа) и Восток (Азия) — воюют друг против друга, причем воюют не на жизнь, а на смерть? Неужели так было всегда? Неужели так будет всегда?

Все это интригует его, занимает, он всем этим поглощен, его интерес неутолим. Можно представить себе человека, одержимого какой-то не дающей покоя идеей. Он возбужден, он не может усидеть на месте, мы видим его повсюду, и где бы он ни появился, он привносит атмосферу волнения и беспокойства! Те, кто не любит покидать дом и выходить из привычного круга, а таких всегда и везде большинство, считают этих непохожих ни на кого и ни на что типов чудаками, одержимыми, а порой и умалишенными.