Путешествия Тафа

— Вот почему разумнее полагаться на интеллект, а не на чувства, Начальник порта. Смею вас заверить, что, если бы призраки и другие сверхъестественные создания существовали бы на самом деле, они были бы представлены в клеточном фонде «Ковчега», чтобы их можно было клонировать. Я таких образцов не встречал. В фонде действительно есть образцы животных и растений, которых иногда называют капюшонными дракулами, ветряными призраками, оборотнями, вампирами, ведьмиными сорняками и тому подобными названиями, но, боюсь, это не настоящие сказочные персонажи.

Толли Мьюн улыбнулась.

— Это хорошо.

— Может быть, еще вина? Это отличный рианский сорт.

— Мысль неплохая, — сказала она, плеснув немного в свой бокал. Она все еще предпочитала выжимать напитки из пузырька; жидкость в открытом виде, считала она, — этакая предательская штука, которая так и норовит пролиться куда-нибудь. — А то у меня все в горле пересохло. Вам и не нужно чудовищ, Таф. Этот ваш корабль и так может уничтожать миры.

— Это очевидно, — отозвался Таф. — Очевидно и то, что он может спасать миры.

— Как наш? Таф, у вас готово еще одно чудо?

— Увы, чудеса — такие же выдумки, как привидения и домовые. Однако человеческий разум еще способен на равные чуду прорывы в непознанное. — Он медленно поднялся во весь рост. — Если вы покончили со своим вином и луковым пирогом, может быть, пройдем в компьютерный зал? Я прилежно занимался вашими проблемами и достиг некоторых результатов.

Толли Мьюн быстро поднялась со своего места.

— Пойдемте, — кивнула она.

6

— Обратите внимание, — сказал Хэвиланд Таф, нажав на одну из клавиш. На экране замерцала какая-то диаграмма.

— Что это? — спросила Толли Мьюн.

— Прогноз, который я составил пять лет назад, — ответил он. Дакс прыгнул ему на колени; Таф погладил черного котенка. — Параметры, которые я использовал, это — численность сатлэмского населения и предполагаемые темпы его роста на тот момент. Мой анализ показал, что дополнительные продовольственные ресурсы, полученные вашим обществом благодаря тому, что Крегор Блэксон так любезно назвал Тафовым Расцветом, отсрочили бы новую угрозу массового голода минимум на девяносто четыре стандарт-года.

— Да, но этот паршивый прогноз гроша ломаного не стоил, — оборвала его Толли Мьюн.

Таф поднял палец.

— Человека более эмоционального, чем я, могло бы обидеть предположение, что его анализ был неверным. К счастью, я человек спокойный и покладистый. И тем не менее вы абсолютно неправы, Начальник порта Мьюн. Мой прогноз был верен.

— Значит, вы говорите, что мы не подохнем с голоду через восемнадцать лет? Что у нас есть еще, сколько там, почти целый век? — Она покачала головой. — Я бы хотела этому верить, но…

— Я ничего такого не говорил. С учетом допустимой погрешности последний сатлэмский прогноз представляется мне вполне точным, насколько я мог определить.

— Оба прогноза не могут быть правильными, — возразила Толли Мьюн. — Это невозможно, Таф.

— Вы ошибаетесь, мадам. За эти пять лет изменились параметры. Смотрите.

Он нажал на другую кнопку. На экране появилась новая линия, резко поднимающаяся вверх.

— Это нынешняя кривая роста населения Сатлэма. Обратите внимание, как она идет вверх. Будь у меня поэтический склад ума, я бы даже сказал — взлетает. К счастью, я этим не страдаю. Я человек грубый и говорю грубо. — Он снова поднял палец. — Прежде чем мы сможем надеяться исправить ситуацию, необходимо в ней разобраться, понять, как она возникла. Здесь все ясно. Пять лет назад я использовал возможности «Ковчега» и, если я осмелюсь отбросить свою привычную скромность, оказал вам чрезвычайно важные услуги. Сатлэмцы же, не теряя времени, уничтожили все, что я создал. Позвольте мне кратко объяснить, что произошло. Не успел Расцвет, так сказать, укорениться, как ваши граждане снова бросились в свои спальни, дав волю плотским инстинктам и родительским чувствам, и начали плодиться быстрее, чем когда-либо прежде. Сейчас среднестатистический размер семьи увеличился на 0,0072 человека, а средний гражданин становится у вас отцом или матерью на 0,0102 года раньше, чем пять лет назад. Небольшие изменения, можете вы возразить, но если это умножить на гигантскую цифру населения вашей планеты и добавить сюда все остальные параметры, разница будет колоссальной. Если говорить точнее, это будет разница между девяносто четырьмя годами и восемнадцатью.

Толли Мьюн в изумлении уставилась на линии, пересекающие экран.