Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами

Важной обязанностью нашего дипломата, конечно, было доносить обо всех подобных обстоятельствах Мухаммаду ал-Буртукали в Фес. Коммерческие связи с империей Сонгаи имели центральное значение: ткани (частью из Европы), медные изделия, рукописи, финики, лошади, упряжь текли на юг из Феса, Марракеша и их областей через Сиджилмасу в Тагазу или в оазис Туват, а оттуда в Томбукту и в Гао. Золото, рабы, кожаные изделия, перец и другие специи из всего региона южнее Сахары поступали на север из Томбукту и Гао теми же путями. Султана Феса надлежало извещать обо всем, что могло нанести ущерб этой торговле, наряду со сведениями о товарах и рыночных ценах. Султан нуждался также в непосредственном наблюдении за политической и религиозной жизнью в Билад ас-Судане, Стране черных: какие царства попали под власть Аскиа Мухаммада и как они управляются? Каково положение богословов и законоведов? Связи между берберскими династиями и регионом южнее Сахары поддерживались веками, и во времена ал-Ваззана между Фесом и Томбукту существовало оживленное движение ученых людей и книг[59].

Ал-Хасан ал-Ваззан не оставил нам своего точного маршрута по Стране черных, но привел подробности о некоторых остановках во время второй миссии. Судя по всему, он получил первую аудиенцию у Аскиа Мухаммада во дворце в Томбукту, который, как узнал ал-Ваззан, спроектировал андалусский архитектор двести лет тому назад. Главный королевский дворец находился в Гао, но, подобно европейским монархам, Аскиа Мухаммад постоянно путешествовал в сопровождении многочисленных придворных и по дороге решал государственные дела. Ал-Ваззану пришлось встать перед ним на колени и посыпать пылью голову и плечи – такова была церемония самоуничижения, положенная «даже послу великого правителя». За полтора столетия до этого знаменитый путешественник и писатель Ибн Баттута был свидетелем подобных же проявлений почитания со стороны подданных императора Мали и удивлялся, как они не запорошат себе глаза[60].

Все общение с Аскиа Мухаммадом, на языке сонгаи или на арабском, шло через посредников. Когда ал-Ваззан отправился в близлежащий порт Кабара, он, наконец, смог поговорить напрямую с его главным начальником. Тот был родственником правителя и человеком, которого ал-Ваззан назвал «справедливым» – редкий комплимент в его устах. Находясь в Томбукту и в Кабаре, ал-Ваззан, видимо, встречал купцов из городов и селений Мали, лежащих вверх по Нигеру, и из славного города Дженне и района вглубь от него, в двухстах милях к юго-западу, на притоке Нигера. Обе территории несколько десятков лет назад присоединил к империи Сонгаи Сунни Али, и ал-Ваззан много услышал о них, пока наблюдал, как купцы из Томбукту нагружают свои небольшие суда, чтобы отправиться в путешествие вверх по реке. Может быть, когда он впервые приезжал в Страну черных, его возили туда вместе с дядей, но в этот раз он, скорее всего, повернул на восток, к многолюдному городу Гао, центру власти сонгайских правителей, с его богатым купечеством и множеством рынков. В великолепном тамошнем дворце его восхитил громадный внутренний двор, окруженный галереями, где Аскиа Мухаммад принимал посетителей; возможно, посол из Феса получил у императора вторую аудиенцию[61].

Из Гао ал-Ваззан, кажется, поехал с караваном на северо-восток, в Агадес – город, из которого туарегские султаны правили своим царством Аир (на территории современного Нигера). Там ал-Ваззан выяснил, что в результате произведенного одиннадцать лет назад военного набега со стороны Сонгаи султаны платят внушительную дань Аскиа Мухаммаду, но, несмотря на это, правители получают крупные доходы от поземельных налогов и таможенных сборов. Ал-Ваззан отметил смешанный состав населения: в Агадесе доминировали берберы – элита туарегов, потомки выходцев из Сахары, а местное население, поставляющее солдат в армию правителя и занятое разведением коз и коров в южном Аире, состояло из людей с темной кожей, как и у рабов[62].

Он наверняка слышал также о тахлите – смешении религиозных верований и обрядов – в царстве Аир. Среди населения, не принадлежавшего к туарегам, было много немусульман, и даже в числе последователей Пророка многие продолжали «поклоняться идолам и приносить им жертвы». Довольно любопытно, что султаны Агадеса получали наставления от ученого египтянина ас-Суйути, проявлявшего в этом смысле гораздо больше гибкости, чем ал-Магили. Ас-Суйути побуждал султанов править справедливо, в духе предначертаний Пророка и шариата, но когда его спрашивали по поводу изготовления и использования амулетов и талисманов, он говорил, что это не запрещается, «если в них не содержится ничего предосудительного»[63].