Путешествия в тропики за самоцветами

Оказалось, что Жозефина уже была знакома с танзанитовым бизнесом. Несколько месяцев назад, будучи в гостях у своей сестры в деревне поблизости от рудника, она имела возможность встретить перекупщиков танза-нита, приехавших на встречу с местными старателями, нелегально добывающими драгоценный минерал на отдаленных участках месторождения. Перекупщики, по ее словам, были во хмелю и громко хвалились своими успехами и доходом. Она встретила их еще раз на обратной дороге, когда ее перегнала полицейская машина с двумя знакомыми, но теперь уже понурыми фигурами под охраной вооруженного полицейского. Танзанийское правительство принимает меры, чтобы предотвратить расхищение народных богатств, в том числе и самоцветов. И танзанитовый рудник, хотя на нем еще и не начата промышленная добыча минерала, находится под строгой охраной правительства.

Жозефина рассказывала нам, что она работает приемщицей на плантации сизаля, принадлежащей государству.

«Работа неплохая, жить можно. Вот и свободное время бывает. Приняла партию — и гуляй, пока следующую подготовят. А вот и Мерелани», — вдруг вскрикнула она, показывая на группу невысоких холмов, покрытых довольно скудной, уже успевшей пожелтеть травой.

Мерелани — это название места, где расположено месторождение танзанита. Впрочем, отсюда еще ничего не видно. Вихляя по пыльной дороге, наш «караван» в конце концов упирается в проволочную изгородь и останавливается. Ворота заперты. Это, оказывается, огорожен участок месторождения. Через дыру в заборе все мы проникаем на запретную территорию и еще пару километров бредем по дороге, продолжающейся за проволочным ограждением. Местность совершенно безлюдна, хотя где-то за пригорком слышатся глухие удары, как будто кто-то ритмично бьет кувалдой по не слишком твердому камню. Через несколько минут на гребне косогора перед нами внезапно открывается вид на обширные россыпи крупноглыбовых отвалов, окружающих довольно большой карьер. Он тоже был почти пуст, хотя на противоположной от нас углубленной части карьера близ почти отвесной стенки была вырыта чуть наклонная и довольно глубокая яма-шурф и трое мускулистых черных парней вытягивали оттуда ведра с обломками породы, аккуратно высыпали на ровное место и внимательно их перебирали. Внизу кто-то наполнял эти ведра, давая выкриком знак к подъему.

Спустившись по более пологому противоположному склону карьера и подбирая по дороге осколки гнейсов, пересеченные небесно-голубыми, удлиненными пластинками кианита, мы постепенно собираемся вокруг шурфа. Внизу два почти голых забойщика короткими кайл ушками ковыряли десятисантиметровую жилу, наискосок пересекавшую плотные гнейсы. Жила была выполнена каким-то более рыхлым буроватым материалом, который достаточно легко выкрашивался под ударами кайл. Через короткие промежутки времени то один, то другой бросал кайло и, взявшись за лопату, наполнял порожнее ведро и короткими гортанными криками давал команду тащить его наверх. Действия забойщиков были почти автоматическими, они не смотрели ни вверх, ни друг на друга. Казалось, что их интересовал только процесс наполнения ведра, поглощавший все их внимание и энергию, и только для этого они долбили рыжую жилу.

Пока мы были заняты созерцанием этой деятельности, к нам подошел одетый в новую спецовку молодой танзаниец, приветливо поздоровался, представился инженером и тут же перебросился несколькими словами с парнями, разбиравшими обломки породы. «Пустот пока нет, — сообщил он нам, — пустая порода». Он потыкал носком своего ботинка в груду зеленовато-бурых обломков и со скучающим видом посмотрел в безоблачное небо, куда уже улетучилась наша заветная мечта увидеть танзанит, извлекаемый из породы. Уже больше для очистки совести каждый счел необходимым посмотреть через лупу на передаваемые из рук в руки кусочки бурой ожелезненной породы из очередного ведра, впрочем, ничего примечательного там не увидев.

Охладев к шурфу, любители минералов тотчас же принялись оббивать молотками ранее поднятые куски гнейса с кристаллами кианита, пытаясь придать им форму коллекционного образца. В общем-то было обидно. Добраться до месторождения, попасть в карьер и не посмотреть на природный танзанит, который никто из нас до сих пор не видел. Но вот сопровождающий нас горный инженер, которого звали Сол, и он же хозяин этого карьера достает из кармана связку ключей и объявляет: «Теперь проедем в контору, и я вам покажу то, что было добыто здесь за этот месяц». Энтузиазм вспыхивает у нас мгновенно, и все дружно лезут вверх по усыпанному крупными глыбами гнейса склону карьера. Шутка ли, мы все-таки увидим природный танзанит! Без задержки забираемся в наши «лендроверы» и через пять минут уже останавливаемся у приземистого здания конторы, которое еще раз своим видом подтверждает тот непреложный факт, что все рудничные конторы в мире чем-то очень похожи друг на друга.