Путешествия во времени. История

В 1894 г. автор оживил «старый труп», которым уже казалась та повесть, и выпустил в журнале National Observer серию анонимных рассказов, а затем подготовил почти окончательный вариант, получивший наконец название «Машина времени», для сериальной публикации в New Review. Героя там звали доктор Моисей Небогипфель, Ph.D., F.R.S, N.W.R., PAID, и был он «невысокого роста, тощий, с нездоровым цветом лица… прямой нос, тонкие губы, высокие скулы и острый подбородок… его чрезвычайная худоба… большие ищущие серые глаза… феноменально широкий и высокий лоб». Позже Небогипфель превратился в Философа-изобретателя, а затем в Путешественника во Времени. Но при этом образ его не развивался, а тускнел. Он лишился не только почетных степеней и званий, но даже имени. С него слетели все яркие краски, и остался незаметный, ничем не примечательный человек, полупрозрачный дух.

Естественно, Берти казалось, что это он стремится к чему-то и пытается чего-то достичь: учится ремеслу, расправляется с черновиками, заново обдумывает и переписывает текст по ночам при свете парафиновой лампы. Конечно, он трудился. Но давайте лучше скажем, что здесь ведущую роль играла сама история, сам сюжет. Пришло время для путешествий во времени. Дональд Бартелм[29] предлагает рассматривать писателя как «способ произведения быть написанным, как своего рода молниеотвод для скопившихся атмосферных возмущений, как какого-то св. Себастьяна, принимающего в свою истерзанную грудь стрелы актуальности». Возможно, это звучит как мистическая метафора или проявление ложной скромности, но многие писатели говорят о чем-то подобном, и, кажется, говорят всерьез. Энн Битти утверждает, что Бартелм выдает профессиональный секрет:

Писатели не рассказывают неписателям, как их настигает удар молнии, не говорят о том, что они служат проводниками, что они уязвимы. Иногда, правда, они говорят об этом между собой — о том, как книга пишет себя сама. Я считаю, что это поразительная концепция, которая не только приписывает словам (книге) сознание и тело, но и дает им власть преследовать человека (писателя). Сюжеты это умеют.

Сюжеты как паразиты в поисках хозяина, или, иными словами, мемы. Стрелы актуальности.

«Литература — это откровение, — говорил Уэллс. — Современная литература — это некрасивое откровение».

Для Уэллса объектом интереса, граничащего с одержимостью, было будущее — это туманное, недостижимое место. «Так что с каким-то безумием, все сильнее охватывавшим меня, я бросился в будущность», — говорит Путешественник во Времени. Большинство людей, писал Уэллс, — «преобладающий тип, тип большинства живущих людей» — никогда не думают о будущем. Или, если думают, то видят его «как некое пустое небытие, на котором надвигающееся настоящее в надлежащий момент напишет события». (За знаком знак чертит бессмертный рок перстом своим[30].) Более современный тип человека — «креативный, организующий или властный тип» — видит в будущем главную причину существования: «Произошли события, говорит юрист, поэтому мы здесь. Творческий человек говорит: мы здесь, потому что предстоят события». Уэллс, конечно, надеялся воплотить в себе этот творческий тип, всегда смотрящий вперед. И чем дальше, тем больше у него становилось единомышленников.

В минувшие времена людей практически никогда — разве что очень-очень редко, промельком, — не посещали мысли о визитах что в будущее, что в прошлое. Эта мысль просто не приходила в голову, поскольку была слишком далека от повседневной жизни. Даже путешествия в пространстве были по современным нормам делом нечастым и — до появления железных дорог — медленным.

Если поднапрячься, можно все же отыскать несколько спорных примеров ранних путешествий во времени, описанных еще до появления этого понятия. В древнеиндийском эпосе «Махабхарата» Какудми поднимается на небеса, чтобы встретиться с Брахмой, и обнаруживает по возвращении, что прошло много времени и все, кого он знал, умерли. Аналогичная судьба выпадает на долю древнего японского рыбака Урасимы Таро[31], который, отправившись в далекое путешествие, перепрыгнул, сам того не желая, в будущее. Так же и Рип ван Винкль[32]: можно сказать, что он, заснув, совершил путешествие во времени. Встречались также путешествия во времени во сне при помощи галлюциногенов или гипноза. В литературе XIX века имеется один пример путешествия во времени с помощью послания в бутылке. Его автор — не кто иной, как По, описавший «странного вида рукопись», которую он обнаружил «в плотно закупоренной бутылке», плавающей в придуманном море, и подписанную датой: «На борту воздушного шара „Жаворонок“, 1 апреля 2848 г.».