Путешествия вокруг света

Жители группы Лигиеп, увидев корабль, тотчас спустили на воду множество парусных каноэ. Выйдя между рифами в открытое море, они последовали за нами, однако не решились подойти ближе чем на ружейный выстрел. Мы легли в дрейф, но островитяне тоже сейчас же убрали паруса, предпочитая разглядывать нас на почтительном расстоянии. Поскольку погода весьма благоприятствовала нашей работе, мы решили здесь не задерживаться и двинулись дальше, не пытаясь больше привлечь к кораблю робких островитян.

В северо-западной части группы Лигиеп мы обнаружили несколько сравнительно больших островов, поросших прекрасными кокосовыми пальмами. Эти острова, по-видимому, имеют значительное население. Здесь же мы заметили два широких пролива, соединяющих лагуну с открытым морем. С небольшого расстояния они показались нам совершенно безопасными. Эти проливы спокойно может преодолеть даже самый большой линейный корабль, ибо они расположены так, что позволяют без поворотов пользоваться пассатом и при входе в лагуну, и при возвращении в открытое море. В лагуне, несомненно, имеются удобные якорные стоянки. Поэтому, если какому-нибудь мореплавателю придется останавливаться на Радаке, я рекомендую группу Лигиеп как самую удобную.

В полдень, когда северо-западная оконечность группы находилась от нас на расстоянии 1 мили строго на восток, мы произвели точную обсервацию. Оказалось, что эта точка расположена под 10°3′40″ северной широты и 169°Г57" восточной долготы.

По окончании наблюдений я тотчас приказал поставить все паруса, чтобы с помощью свежего ветра двинуться на северо-запад. Там я надеялся обнаружить одну из островных групп цепи Ралик. С наступлением темноты мы снова убрали большую часть парусов и стремились в течение ночи удерживать судно на месте. На рассвете мы двинулись дальше, но теперь погода испортилась, и сильный дождь резко ограничил видимость. Поскольку не было надежды на скорое изменение погоды, я вынужден был отказаться от посещения Ралика и взял курс на Камчатку.

Мы часто возвращались в мыслях к маленькому добродушному народу Радака, с которым расстались навсегда. Эти островитяне обитают в стороне от путей, которыми обычно пользуются корабли, плавающие в Южном море. Поэтому их теперь не скоро посетят. Может даже случиться, что о жителях Радака со временем и вовсе забудут. Принесет им такое забвение горе или, наоборот, счастье — об этом знает лишь тот, кто управляет судьбами людей.

На цепи Радак люди, безусловно, появились позже, чем на большинстве других островов Южного моря. Остается неизвестным, когда и откуда они переселились, хотя и можно предположить, что местные жители происходят с Каролинских островов. Сами обитатели Радака не сохранили на этот счет никаких преданий. Их язык совершенно непохож ни на один из полинезийских диалектов и, по-видимому, значительно моложе последних ^[255].

Почему у обитателей Радака выработался превосходный характер, тогда как на других островах Южного моря, где климат не менее прекрасен, а природа щедрее, люди одичали настолько, что стали похожи на хищных зверей? Я думаю, что важную роль сыграло благонравие радакских женщин. Опыт показывает, что нравы всегда тем мягче, чем большим уважением пользуется прекрасный пол. Чтобы завоевать уважение, женщины должны быть сдержанными. Если прелесть женщины соединяется со скромностью, она может без труда господствовать даже над самым грубым и жестоким возлюбленным. Именно в таком направлении и влияли обитательницы Радака на свой народ, чем в немалой степени способствовали развитию у него доброты и любезности.

Возможно, определенную роль сыграли и другие счастливые обстоятельства. Ведь на Таити до введения христианства женщины отнюдь не отличались скромностью, что не мешало тамошним мужчинам быть весьма добродушными. Однако обитателям Радака я отдаю в этом отношении решительное предпочтение перед таитянами.

Часть вторая

Глава IX.Камчатка

Вплоть до тропика Рака ветер нам благоприятствовал, но здесь мы попали в полнейший штиль, продолжавшийся двенадцать дней. Все это время стояла невыносимая жара и поверхность океана до самого горизонта оставалась гладкой, как зеркало. Только моряки могут понять, как тяжко было у нас на душе. Деловитое оживление, всегда царящее на судне, сменилось удручающим покоем. Всеобщее нетерпение возрастало с каждым днем. Некоторые матросы уже потеряли надежду на то, что вновь поднимется ветер, и скорее готовы были перенести любой шторм, чем это затишье.

Однажды утром нас позабавило появление на поверхности воды двух больших меч-рыб, гревшихся на солнце. Я приказал спустить шлюпку с гарпунерами, надеясь, что эти могучие животные позволят приблизиться к себе настолько, что удастся поразить их гарпуном. Однако они не стали ждать приближения шлюпки и вновь погрузились в морские глубины, так что мы лишь напрасно помешали их забавам.