Путешествуя с мёртвыми

Голоса их странно отдавались в пустой прихожей. Исидро отлучился вновь – отнес на место тазик и губку. Когда он вернулся, в руках у него была чашка чая.

– Они… они позвали меня с улицы… Мне показалось, что зовет какой-то мужчина. Он сказал, что Джейми ищет меня.

– Сомневаюсь, что на улице тогда хоть кто-нибудь был, – тихо молвил Исидро. – Он почувствовал вас, ваши мысли еще там, у гробницы Аль-Байада. Вы были правы, спал он именно там… Теперь он сменит укрытие.

– Но вы не нашли никаких следов Антеи? Или Эрнчестера?

– Ни единого. – Он подошел к столу и поднес руки к лампе, словно отогревая их. Свет пронизал его пальцы, тронул волосы, сделал лицо еще более похожим на череп. – Подобно ему, она будет менять укрытие каждый день, опасаясь Мастера Константинополя. Если ваш муж еще жив, то потому лишь, что Бей хочет с его помощью поймать Антею. Он боится ее, как Гриппен.

– Гриппен? – сказала Лидия. – Разве он не Мастер Антеи и Эрнчестера?

– Да, но птенцы подчас выступают против тех, кто их создал. – Он шевельнул руками. Сквозь прозрачный пергамент пальцев проступали тени по-птичьи тонких косточек. – Мастер обладает огромной властью, но… Антея – крепкий орешек. Гриппен не доверял ей, хотя все Мастера до конца не доверяют своему выводку. Между Антеей и Гриппеном всегда пролегала некая полоса отчужденности и ненависти. Думаю, он никогда бы не сделал ее вампиром, если бы не сознавал, что рискует потерять Эрнчестера.

– Так они… Разве они не стали вампирами одновременно?

– Нет. Чарльзу было сорок, Антее – тридцать три, когда Гриппен взял Чарльза. Антея вдовствовала около тридцати лет. Она была уже старухой, когда Чарльз пришел к ней и привел к Гриппену. Она возненавидела Гриппена сразу же, но понимала, что иначе она лишится Чарльза навсегда. Это… печальная история. Еще чаю?

Она покачала головой. Когда Исидро забирал чашку, Лидия обратила внимание, что одежда теперь висит на нем, как будто внутри нет ничего, кроме костей.

– Благодарю вас, – тихо сказала она.

Он сделал движение, словно хотел подать ей руку, но затем передумал. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и Лидия подумала ни с того ни с сего, что надо еще что-то сказать…

Первым глаза отвел он. Двинулся к дверям, обернулся:

– Я побуду здесь, пока не начнет светать. Завтра засов на двери починят. Все эти свои штуки снова повесьте на окно. Я не сомневаюсь, что он узнал ваш адрес от Кароли и теперь от вас не отстанет…

Лидия содрогнулась. Как хорошо, что с ней будет хотя бы Маргарет!

Исидро склонил голову набок, прислушался:

– Она спит. – Хотел добавить что-то еще, но не добавил, словно не желая лишний раз поминать мисс Поттон.

Надо еще что-то сказать… Они стояли и смотрели друг на друга. Наконец Исидро сел на стул, на котором только что сидела она, и скрестил руки на груди. Лидия сняла с плеч его плащ и, отдав Исидро, двинулась вверх по лестнице.

Действительно, Маргарет спала. Перед тем как забыться, она только расшнуровала корсет и вынула заколки, словно сон застиг ее внезапно. Лицо ее в свете ночника казалось очень несчастным. Руки у Лидии дрожали. Раздевшись, она сочла свет слишком ярким и хотела убавить фитиль. Подошла к ночнику и увидела полдюжины бумажных листков, лежащих вразброс вокруг корзинки с рукоделием.

Такое впечатление, что мисс Поттон читала их перед тем, как заснуть, а потом они выскользнули у нее из-под подушки. Лидия собрала листы. Чернила были современные, а вот почерк – явно елизаветинских времен.

Это были сонеты.

О мраке. О зеркалах. О бесконечных дорогах в ночи. Один из них Маргарет разорвала на четыре клочка. Лидия сложила их воедино.

И все поняла.

Темнее меди кровь на когте льва,
На мраморе – как розы лепесток.
Сравню ее горячий алый ток
С вином, и все же кровь не такова.
Кровь опьяняет, но, помимо грез,
Дарует жизнь и разум. Разлита
В ней светлая живая теплота,
Что звонче меди и нежнее роз.
Я видел медный локона отлив
И розу уст, что горестям назло
Слагается в улыбку, подарив
Иное, позабытое тепло.
Но плоть, что безвозвратно умерла,
Увы, другого требует тепла.

Листы были скомканы. Должно быть, Маргарет хранила их на самом дне своей корзинки. Бог весть, где и как она стащила их у Исидро.

Лидия разложила бумаги на полу так, как они лежали раньше, и увернула фитиль.

Глава 19

Странный клад для вампира…

И тем не менее. Серебряные ключи от автоматического английского замка. Целиком из серебра. Подковырнув красный изразец, Эшер долго смотрел, как они мерцают в открывшемся тайнике.