Путевая книга заключённого - Лефортовский дневник

Автозак был чуть ли не из музея. Я бы не удивился, если бы узнал, что именно из нёго Жеглов стрелял по Фоксу. Внутри автозака были два ряда «стаканов» - узких отделений на одного человека. В конце автобуса решётка и скамья поперёк на троих человек. Там, как правило, возили женщин.

Меня засунули в «стакан» напротив выхода и в маленькое отверстие для воздуха я мог видеть всех тех, кого из Лефортово выводили в автозак. Мне показалось, но в автобус завели и Олега Тр., моего подельника. С ним я дружил добрый десяток лет, но нынче судьба нас зачем-то раскидала по разные стороны баррикад. Выяснять, он ли это, я не спешил, вдруг обознался.

До суда добрались быстро, и езда в позе «ноги за ушами» не утомила. Осознание скорой встречи с Любимой помогло бы мне преодолеть куда большие мучения. Однако сегодня Боги решили порадовать меня не единственной хорошей встречей.

В камеру ожидания, тесную и мрачную комнатёнку без окон кроме меня завели ещё двух человек. Слово за слово, завязался разговор с обитателями других централов. Мы сравнивали условия содержания, делились своими бедами. Слушая о Лефортово, мне сочувствовали и хлопали по плечу: «крепись». А мне казалось, что у нас не так уж всё и плохо. И вдруг, бородатый мужчина лет за сорок отзывается о себе: я -старовер. «Старовер – христианин или язычник? - уточняю я». «Из последних, - глядя в глаза, ответил он». После этого мне уже не важно было, сколько я просижу в этой каморке. Система дала сбой, Боги дали понять – я не один. Он был из Инглингов, на шее висел кумир Перуна-Громовержца, с собой у мужчины были отрывки из Вед и открытка с репродукцией Васильева «Человек с филином». Одна из моих любимых! Слава Велесу!

Время ожидания пролетело в миг. Пообщались мы как два старых знакомых. Я был безумно рад тому, что наши с ним Пути пересеклись. Эта встреча вихрем смела мои сомнения и переживания и, уходя, я обернулся и запомнил его улыбку, глаза, бороду с проседью. Мне подмигнул он, мне подмигнули Боги.

В суде я мельком повидал Любимую. Нам препятствуют даже обняться! Из-за закрытых заседаний её в судебный зал не пускают, но она терпеливо дожидается моего выхода, чтобы ещё раз встретиться глазами, а то и дотронуться друг до друга. Но даже этого мимолётного заряда мне хватает для того, чтобы чувствовать себя счастливым. Я Люблю и меня Любят, слава Богам за эту силу, за это чувство. С ним я готов идти на многое.

На этом подарки свыше не закончились. На обратном пути мне всё же удалось полноценно пообщаться с Олегом. Он был заперт в стакане напротив и, что удивительно, наш конвоир склонил голову и даже похрапывал. На подобную "мусорскую" разводку мог купиться только ребёнок. Потому я тут же предупредил Олежича, чтоб он не болтал ни о чём, кроме как «ни о чём».

К моему сожалению, следаки умудрились внушить Олегу то, что взяли его из-за меня. Обычный приём - клин в отношения, чтобы потом взять показания с обоих. Так, в своё время меня постоянно убеждали, что я сел из-за жены. Правда, я в ответ всегда молчал и улыбался.

Но сейчас, в «автозаке» мы поговорили от души. Не забывая о «спящем» караульном, мы прекрасно понимали друг друга среди поэтических намёков и лёгкой недосказанности. Я объяснил свои наивные попытки надурить следствие "левыми" показаниями и сказками о ЦРУ, он признался мне в своей обиде и от того болтовне обо мне во всех камерах.

Из автозака я выходил с твёрдым убеждением, что мы снова вместе. Даже находясь в таком положении, ни капли злобы друг на друга, только взаимная поддержка и обоюдная уверенность в нашей общей победе.

В камеру я вернулся всемогущим. Встань кто на пути - прошёл бы насквозь! Но со "шконарей" раздавался храп - соседи дрыхли.

08. 04. 2010 - Шпион

Сегодня я впервые в жизни увидел шпиона. И не просто увидел, а живу с ним бок о бок! Но все мои представления о шпионах рухнули в момент, стоило мне взглянуть на него. Вместо смокинга, цепких глаз и тяжёлого подбородка, передо мной стоял взлохмаченный дедушка в очках роговой оправы, майке и трениках с оттянутыми коленками. В руках он держал самоучитель английского языка. М-да, российская действительность вносит свои коррективы в Голливудские образы.

Шпион – дедушка Степаныч, программист из Екатеринбурга, узнал о том, кто он есть, когда его крутило доблестное ЧК. Да и то, не сразу. Сначала его ткнули лицом в асфальт, зажав рот и скрутив в узел руки. Степаныч от испуга прокусил палец оперативнику и ещё больше испугался, когда ему, уже в Москве, предъявили обвинение в госизмене и нанесении лёгких телесных сотруднику ФСБ.