Путеводитель «Автостопом по Галактике»

— И кричать, конечно, — согласился Форд, похлопывая пузырчатую руку, добродушно давившую ему на шею, — а он и сам не знает, зачем это делает!

Артур согласился, что все это весьма печально. Он продемонстрировал свое согласие слабым жестом, поскольку был уже слишком задушен и не мог издать ни звука.

Громкие раскаты полнейшего изумления донеслись из глотки караульного.

— Теперь, когда вы мне об этом сказали, я думаю…

— Молодец, — подбодрил Форд.

— Но только, — продолжались раскаты, — что я могу поделать?

— Ну, — вдохновенно, но медленно произнес Форд, — прекратить этим заниматься, конечно! Заявить, — продолжил он, — что ты не намерен дальше так продолжать.

Он чувствовал, что к сказанному необходимо что-нибудь добавить, но на данном этапе караульному, вроде бы, и так хватало пищи для размышлений.

— Эээээммммммм… — засомневался караульный, — звучит не очень-то здорово.

Форд с ужасом ощутил, как от него ускользает инициатива.

— Подожди, подожди, — заторопился он, — это же только начало, понимаешь, дальше будет еще интереснее, ты увидишь…

Но объятия караульного вновь стали крепче, и он поволок пленников дальше по направлению к отсеку номер три. Тем не менее, он был явно растроган вниманием.

— Вообще-то, раз уж вам все равно, — сказал он, — я бы пихнул вас в отсек номер три, а потом пошел бы докричал сколько мне на сегодня положено.

Форду Префекту было отнюдь не все равно.

— Постой… послушай! — воскликнул он, уже не так медленно и не так вдохновенно.

— Хххгггггрррррр, — невнятно поддержал его Артур.

— Погоди, — настаивал Форд, — ведь существует музыка и всякие такие вещи, о которых мне надо тебе рассказать! Айггггггххххххх!

— Сопротивление бесполезно! — сообщил караульный очень громко, а затем добавил потише:

— Понимаете, если я буду стараться, то меня со временем назначат старшим кричальным офицером, а некричальных и невыбрасывальных вакансий не так уж много, так что, я думаю, надо выбирать то, что умеешь.

Они уже прибыли к нужному отсеку — он представлял собой большой стальной люк, закрытый массивной крышкой, утопленной в стену корабля. Караульный нажал какие-то кнопки, и крышка люка мягко раскрылась.

— Спасибо за внимание ко мне, — поблагодарил вогон. — А теперь пока!

Он забросил Форда с Артуром внутрь тесного помещения. Артур лежал, ловя ртом воздух. Форд проворно вскочил и попытался просунуть плечо в уже закрывающийся проем.

— Но послушай, — кричал он караульному, — ведь есть же целый мир, о котором ты ничего не знаешь… ну вот например… — и он в отчаянии ухватился за единственный пришедший на ум ходовой элемент культуры: пропел первые ноты бетховенской Пятой.

— Ду-ду-ду-дум! Неужели это тебя не трогает?

— Да нет, — пожал плечами караульный, — не очень-то. Но я расскажу тете.

Если он и сказал что-нибудь еще, то ни Артур, ни Форд его не услышали. Крышка люка плотно закрылась, и все звуки умолкли, кроме далекого жужжания двигателей.

Они находились в блестящей полированной цилиндрической камере около шести футов диаметром и длиной примерно десять футов.

Форд, тяжело дыша, озирался по сторонам.

— Неплохие задатки у парня, я считаю, — сказал он и сполз на пол по вогнутой стене.

Артур все еще лежал там, где упал. Он не смотрел по сторонам. Он просто лежал и задыхался.

— Мы в ловушке, да?

— Да, — подтвердил Форд, — мы в ловушке.

— А… ты ничего не придумал? Ты, вроде бы, говорил, что что-нибудь придумаешь. Может, ты уже придумал, а я и не знаю.

— Да, кое-что я тут подумал, — выдохнул Форд.

Артур с надеждой посмотрел на него.

— Но, к сожалению, — продолжил Форд, — для него, ну, для того, о чем я подумал, нужно было, чтобы мы находились по ту сторону этой герметичной дверцы.

И он пнул ногой люк, через который их только что зашвырнули в отсек.

— Это была хорошая идея?

— О да, замечательная.

— А какая?

— Ну, детали я не успел проработать. Сейчас-то уж все равно, правда?

— А что… Что будет дальше? — спросил Артур.

— О… эээ… значит, так: через несколько секунд автоматически откроется вот это отверстие, и нас выбросит в открытый космос, где, как я полагаю, мы сразу задохнемся. А если ты наберешь полные легкие воздуха, то, конечно, сможешь продержаться тридцать секунд… — рассказал Форд. Он засунул руки за спину, поднял брови и начал напевать старый бетельгейзианский военный гимн. В этот момент он показался Артуру очень чужим.

— То есть, — проговорил Артур, — мы сейчас умрем.

— Да, — просто согласился Форд, — разве что… нет! Погоди! — Он неожиданно бросился куда-то за спину Артуру. — Что это за выключатель?

— Какой? Где? — засуетился Артур, оборачиваясь.

— Я пошутил, — сказал Форд, — мы все-таки умрем.

Он опять прислонился к стене и продолжил выводить свой мотив с того места, где остановился.

— Знаешь, — признался Артур, — в такие вот минуты как сейчас, когда я заперт в этом отсеке на космическом корабле вогонов вместе с человеком с Бетельгейзе, и скоро умру от удушья в открытом космосе, я очень-очень жалею, что не слушал того, о чем говорила мне моя мама, когда я был маленьким.

— А что она тебе говорила?

— Откуда я знаю. Я же не слушал.

— А-а. — Форд продолжал мычать.