Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам

Шафран вошла в северное крыло через скромную черную дверь со стороны двора и поднялась по лестнице на второй этаж. Проникавшему сквозь окна тусклому солнечному свету не удавалось осветить все уголки чистого и тихого зала. Она остановилась перед дверью в кабинет доктора Максвелла и сквозь стеклянную панель увидела, что внутри темно. Профессор еще не пришел, что в восемь часов утра было вовсе не удивительно. Она в очередной раз подумала, что неплохо бы иметь собственный ключ от его кабинета.

Повернувшись на каблуках, Шафран оглядела пустой коридор. Может, стоило посмотреть, не приехал ли мистер Эштон. Если он на месте, она могла бы приступить к своей работе и помочь ему подготовиться к исследованию Максвелла.

Ее низкие каблучки цокали по сверкающему черно-белому кафелю, и в погруженном в тишину здании этот стук звучал особенно резко. Мистер Эштон упомянул, что работает на одном этаже с ней, но она не знала, в каком кабинете. К счастью, она завернула за угол и увидела его. Пытаясь одной рукой удержать стопку книг, он другой рукой открывал дверь своего кабинета.

– Позвольте, я помогу! – выпалила Шафран и бросилась ему на выручку.

Мистер Эштон обхватил книги обеими руками, а Шафран открыла перед ним дверь.

– Спасибо. Вот уж не думал, что кто-то еще окажется здесь в такую рань.

Оставив дверь открытой, он подошел к письменному столу, осторожно опустил на него стопку книг и выровнял их корешки.

– Я всегда прихожу рано, – сказала Шафран, но не стала уточнять, что делает это с целью не задерживаться в университете допоздна. Ей не хотелось оставаться в малолюдном здании, где она может столкнуться с преследовавшим ее завкафедрой.

Кабинет мистера Эштона напоминал кабинет доктора Максвелла: прямоугольный, с выходящим во двор окном. Дубовый письменный стол был такого же оттенка, что и дубовые панели на стенах, и поражал своим блеском и пустотой. На столешнице не было ничего, кроме безупречно чистой промокашки и лампы без единой пылинки на бронзовом абажуре. Книги на полке рядом со столом были выстроены идеально ровно. Стена напротив стола была выкрашена в белый цвет, и возле нее стояла маленькая кушетка с выцветшими серыми подлокотниками.

– Обстановка у вас спартанская, мистер Эштон, – заметила Шафран.

– Я считаю, что это облегчает поиск нужной информации. – Он еще раз поправил блокнот и стопку книг, после чего сел на стул и выжидающе уставился на нее. На нем были серый костюм и строгий синий галстук. Лишь темные вьющиеся волосы нарушали идеальный порядок – бриолин не мог распрямить их до конца.

– Я пришла узнать, чем я могу вам помочь в подготовке экспедиции, – сказала Шафран.

– К сожалению, у меня еще не было возможности ознакомиться с материалами доктора Максвелла. Вчера мне пришлось объясняться с полицией.

– Полицией? – удивилась Шафран.

– Ясно. Значит, с вами они еще не говорили. Они расследуют то, что произошло с миссис Генри, – объяснил мистер Эштон.

– Почему полицию вдруг заинтересовала аллергическая реакция? – опешила Шафран.

– Это была не аллергическая реакция. – Поколебавшись, мистер Эштон добавил: – Миссис Генри впала в кому. Говорят, ее отравили.

Шафран ахнула:

– Отравили?

– Они полагают, что яд подсыпали ей в напиток. В шампанское. Бутылки передавали со всех сторон, и кто-нибудь мог легко туда что-то подмешать.

Потрясенная Шафран опустилась на стул напротив мистера Эштона. Миссис Генри производила впечатление обычного человека. Возможно, слегка неприятного, если учитывать подслушанный Шафран разговор в коридоре, но уж точно не настолько скверного, чтобы кто-то пожелал ее отравить.

– Но зачем кому-то травить миссис Генри? – вырвалось у Шафран.

Мистер Эштон ответил медленно, словно взвешивая каждое слово:

– Полиция целый час задавала мне вопросы, в основном о докторе Генри.

– Они думают, что это он отравил жену?

Мистер Эштон отвел глаза.

– Не знаю.

Он не желал больше об этом говорить и заверил Шафран, что сразу даст ей знать, если ему что-нибудь понадобится для подготовки.

Шагая по коридору, который уже наполнился гулом голосов, Шафран надеялась, что доктор Максвелл уже на месте и у него больше информации о миссис Генри. Седовласый профессор сидел за своим столом и что-то писал на листе бумаги. Шафран поставила сумку на стул в дальнем конце захламленного кабинета и улыбнулась Максвеллу, когда он поднял глаза.

– Доброе утро, Эверли, – пробормотал он более хриплым, чем обычно, голосом.

– Доброе утро, профессор, – ответила она, снимая перчатки и шляпу. – Вы успели просмотреть записи, которые я оставила?

– Нет, я решил сначала кое-что записать, пока не забыл. Полагаю, – он вскинул кустистые брови, – вы не заметили, что повсюду рыщет полиция?

– Нет, не заметила, – ответила Шафран. – Хотя я понимаю, что они должны сюда прийти, чтобы расспросить гостей с вечеринки.

– Думаю, вы уже слышали о жене доктора Генри.

– Я слышала, что это все-таки не аллергия. Так сказал мне Александр Эштон.

Доктор Максвелл нахмурился.

– Эверли…

Его прервал резкий стук в дверь. Максвелл с ворчанием поднялся на ноги, но Шафран оказалась проворнее.