Читаем Путеводитель для ангела (СИ) полностью


Звучно шурша многочисленными лапками по обоям стены, в поисках добычи промчалась огромная сороконожка. Засыпающее сознание проследило, как она поймала мотылька, притаившегося среди цветочков, украшавших обои и скрылась. Память, тут же подкинула сюжет. Когда-то давно, Воля читала рассказ про вот такую огромную сороконожку и о том, как эту тварь пытался убить человек, но не добил. Раненая сороконожка дождавшись, когда человек уснет, влезла ему в ноздрю и принялась прогрызать себе путь к его мозгу. Герой рассказа долго бился в предсмертной агонии. И тут Воле стало смешно, она засмеялась, сначала тихо, а потом все громче и громче. Пришедший было сон, был изгнан вместе с остатками холода. Отсмеявшись она уселась на кровати, вытерла глаза от выступивших слез и сказала сама себе:



- Похоже, ты сходишь с ума, Волечка!



Достала сигарету, прикурила и выпустив в потолок первую партию табачного дыма замерла в ожидании некого чуда, до тех пор пока истлевшая сигарета не обожгла пальцы.



 



 



12. Путеводитель для ангела.



 



Полутемная комната, лохмотья паутины и стойкий запах пыли. Тишина, лишь где-то едва заметно скрипят ржавые пружины. Это где-то, старое протертое и порваное во многих местах кресло, из прорванной обивки торчат куски пожелтевшей от времени ваты. В кресле сидит странное существо, не поддающееся логическому осмыслению, в силу своей иррациональной нелепости и читает книгу при свете настольной лампы, установленной неподалеку. Голова со взъерошенными перьями медленно двигается в право, и в лево, следя за ускользающей строчкой. Его глаза неподвижно зафиксированы и поэтому ему приходится напрягать мышцы шеи. Узкая трехпалая ладонь, правой руки, с острыми когтями на тонких пальцах, свешивается с подлокотника кресла. В такт двигающейся голове, когти нежно царапают ветхую обивку. Старая ткань хрустит и испускает из своих недр клубы пыли. Левая рука придерживает прочитанный лист.



Толстый фолиант в обложке из натуральной кожи, тускло мерцает медными уголками, плотные и тяжелые пергаментные страницы, чуть потрескивая переворачиваются, отделяя прочитанную часть от непрочитанной.



Существо вздыхает и шарит свободной рукой под креслом. Лето, жара, организм требует влаги и ему приходится постоянно пить минеральную воду, чтобы чувствовать себя нормально. Мешающая поискам книга захлопывается, блеснув в лучах настольной лампы названием: "Путеводитель для ангела". Но вот, бутылка нашлась и зашипела отворачиваемой крышкой, несколько булькающих глотков и она вновь отправляется на место.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть
Идолы прячутся в джунглях
Идолы прячутся в джунглях

«"Тщательное изучение древней истории человечества позволяет в полной мере почувствовать дыхание вечности, дыхание давно ушедших от нас миров" — так начинает свою книгу В. И. Гуляев. Такие книги дают читателю не только информацию о тех или иных исторических и доисторических реалиях, но и учат его думать, наставляют его в высоком искусстве истолкования и обобщения фактов труднопознаваемой действительности давно минувших эпох.Перед автором стояла нелегкая задача: написать книгу, которая заставила бы читателя "почувствовать дыхание вечности", дать ему ясное представление не только о характере загадочной ольмекской культуры, но и о романтике истинных поисков. Такая задача трудна прежде всего потому, что речь идет о культуре, абсолютно неведомой широкому читательскому кругу, и о проблемах, вокруг которых ведутся горячие споры.»

Валерий Иванович Гуляев

Проза / Роман, повесть / Повесть