Путеводитель по англичанам

В наши дни это просто Брайтонский пирс, но в ту пору, когда он переживал пик славы, его называли Дворцовым пирсом. Это последний великий пирс из целой плеяды английских пирсов, составлявших главное украшение английских морских курортов. Большинство из них, включая Западный пирс в Брайтоне, уже сгорело (очевидно, в английских пирсах есть некий горючий компонент). Но Брайтонский пирс держится молодцом.

Его длина составляет более 1700 м, а на постройку ушло почти 10 лет. Он открылся в мае 1899 года, незадолго до знаменитого театра на Дворцовом пирсе. В 1896 году, когда строительство было в разгаре, старый цепной пирс по соседству смыло в море штормом. Возможно, именно из-за пирса Брайтон сохраняет остатки своей сомнительной репутации. В дни великой славы английских морских курортов ему удавалось держаться в рамках приличий. Он и сейчас сочетает приятную респектабельность прогулок по взморью с тонким намеком на запретный парижский блеск. Но в Викторианскую эпоху на джентльмена, сообщившего, что в выходные он собирается съездить в Брайтон, собеседники посмотрели бы, слегка приподняв брови. Брайтонский пирс с его ресторанами, курительными павильонами и аркадами был сердцем храма, посвященного вполне конкретной ипостаси мамоны: это была английская версия Лас-Вегаса.

В XX веке одной из самых популярных достопримечательностей Брайтона стал театр, выстроенный в конце пирса. Здесь с 1902 года и далее выступали величайшие актеры и звезды мюзик-холлов, а летний сезон знаменитостей сменялся месяцем рождественской пантомимы. Здесь можно было запросто столкнуться с Артуром Аски, Томми Триндером, Грейси Филдс, Джилли Поттер, или (десятилетием раньше) Маленьким Тичем, или даже (десятилетием позже) Диком Эмери. Или проследить, как дуэт Моркам и Уайз, не смыв грима, тихо скрывается в своих квартирах напротив Брайтонского ипподрома или прямо в сценических костюмах садится в такси, чтобы успеть на последний ночной поезд до Лондона.

Во время Дюнкеркского кризиса в 1940 году театр был реквизирован армией как раз в тот момент, когда зал заполнялся публикой перед представлением. Как только зрителям вернули деньги, пирс был взорван, чтобы вражеские войска не смогли использовать его для высадки. Театр на пирсе открылся только в конце 1946 года. Затем он снова закрылся в 1970-х, а в 1986 году был разобран и отправлен на хранение, готовый к запланированной перестройке. Однако перестройку раз за разом откладывали, поэтому не исключено, что Брайтонский театр доживает последние дни (таковы привычки девелоперов и местных властей: совет Мертон-Боро принял на хранение камни средневековых ворот аббатства Мертон, разобранных, чтобы освободить место для постройки нового супермаркета Savacentre в Сейнсбери, а затем – в результате ужасной ошибки – извел их на щебенку).

Сегодня пирс стал лишь тенью прошлого, символом курортной культуры и ее постепенного угасания – и в этом тоже есть что-то исключительно английское.

Самое прекрасное в Брайтоне – то, что вы можете купить своей подружке пару трусиков на вокзале Виктория и снова увидеть их в Гранд-отеле меньше чем через два часа.

Кит Уотерхаус

30 Умелый Браун

Даже если англичане живут в городах (сейчас городские жители составляют 80 % населения страны), они отчаянно тоскуют по сельской местности.

Каждый англичанин бережно хранит в сердце сельскую идиллию, тоску по золотому веку, которого в действительности никогда не было. Он окружен тротуарами, автобусными остановками и уличными фонарями, но осуждает городскую жизнь так же, как Руперт Брук осуждал жителей Кембриджа, которые «живут друг у друга на голове и только ждут повода обвести соседа вокруг пальца». В глубине души он уверен, что его место не здесь.

Возможно, в душе каждого англичанина звучит голос садовника, которым он мог бы стать. Возможно, дело в грандиозном стремлении преобразить мир вокруг себя. А может, всем нам просто хочется хоть ненадолго почувствовать себя Умелым Брауном и сидеть в кресле, указывая пальцем: «Пожалуй, озеро – туда, а склон с овечками – направо».

Конечно, вы можете посматривать на методику Умелого Брауна свысока. Его критиковали еще при жизни, меча громы и молнии в концепцию лесных поясов и рельефа местности, обособленные группы деревьев, затеняющие луговые травы, и обязательные водные элементы – ручьи, пруды или канавки, через которые перекинут простой деревенский или классический мостик, обычно полузатопленный.

Вы можете смеяться над ним, но все это работало.