Путеводитель по англичанам

Он вытеснил французов из Индии, реорганизовал военные силы Ост-Индской компании и сделал попытку усовершенствовать систему управления колониями, запретив администрации принимать подношения от индийцев. Попутно ему пришлось подавить мятеж офицеров, возмущенных этим ограничением.

Впрочем, нельзя сказать, что сам Клайв гнушался подношений. Когда политические противники потребовали расследовать его деятельность в Индии и выяснить, каким образом он сумел обогатиться, он ответил истинно по-английски: «Господа, я сам изумляюсь своей умеренности». Тем не менее парламентское расследование обнаружило, что он незаконно присвоил себе около 235 000 фунтов из казны Сираджа уд-Даулы.

Меланхолия не оставила Клайва даже после возвращения домой. Он умер в 1774 году в своем доме на Беркли-стрит в возрасте 49 лет. Следствия по делу о смерти не было, и обстоятельства его кончины остались не вполне ясными, но, вероятнее всего, он покончил с собой, перерезав горло перочинным ножом. Он похоронен в церкви Мортон-Сей в Шропшире, где был лордом-наместником.

Очевидно, судьба предназначила меня для чего-то иного; я буду жить.

Роберт Клайв после неудачной попытки самоубийства в 1743 году

32 Крикет

«Притихшая крикетная площадка. / Назначен завершающий бросок», – написал английский поэт, по совместительству империалист, Генри Ньюболт о школьном спортивном поле в Клифтон-колледже в Бристоле. Стихотворение продолжается так: «Вся школа здесь. И что покажет схватка, / Решит один оставшийся игрок».

Этими словами Ньюболт воскрешает в памяти тот бережно хранимый в душе вечер, когда он впервые увидел свою школу: белые брюки и рубашки игроков, лето, элегическое ощущение молодости и безмятежности. И следом в воображении возникает типично английская картина: неторопливо клонящийся к закату летний день, длинные тени, предвкушение чая с кексом и загорелые лица, поднятые к небу, вместо того чтобы следить за игрой на поле.

В следующих строках Ньюболт воспевает безымянного мальчишку-командира, который поддерживает боевой дух своих солдат, попавших в отчаянное положение где-то на дальней границе империи («полковник мертв, картечницу заело»), словами: «Держись! Дерзай! Веди игру!»[11] В этой фразе сплелось множество противоречивых смыслов: их можно истолковать и как жизненный принцип определенных кругов английского общества, и как серьезное осмысление темы жизни и войны, и просто как девиз игроков в крикет.

В Клифтон-Клоуз произошел еще один важный эпизод в истории крикета: именно здесь, на школьном дворе, Артур Коллинз набрал 628 очков – это был рекордный счет за все время существования игры. В июне 1899 года газета The Times посвятила этому событию первую полосу. Коллинз погиб в первой битве на Ипре в 1914 году, что добавило горькой пронзительности стихотворению Ньюболта.

Здесь великий У. Г. Грейс выбил мяч с первого же удара, но благоразумно проигнорировал это обстоятельство: он понимал, что зрители собрались, чтобы посмотреть на его игру. Здесь же будущий участник комической труппы «Монти Пайтон» Джон Клиз, тогда еще школьник, в 1958 году дважды за один иннингс отбил мяч у великого Дэниса Комптона.

Такие события особенно ценятся в крикете – в них есть что-то от истории Давида и Голиафа, а англичане любят эту историю. Кроме того, это дает англичанину шанс испытать, насколько он способен владеть своими эмоциями. Далеко не всем это удается. Изобретатель верхней подачи, игрок из Кента по имени Джон Уайлс, недолго продержался на вершине игры. Его первый мяч, брошенный за Кент против МСС в 1822 году, прошел слишком высоко и не был засчитан. Уайлс вскочил на лошадь и ускакал с поля, чтобы больше никогда не возвращаться к игре. Однако верхняя подача по истечении некоторого времени была узаконена в новом своде правил: одна из важнейших традиций крикета состоит в том, что в нем подолгу ничего не происходит.

Все данные указывают, что крикет, в отличие от большинства предметов и явлений, послуживших сюжетами этой книги, возник в Англии, где-то в окрестностях Лондона, в довольно давние времена. Несмотря на старания историков, до сих пор не найдено никаких сведений о том, когда именно люди начали играть в крикет. Разве что в одном источнике упоминается, как молодой Эдуард II забавлялся игрой под названием криг (creag), хотя был это крикет или его прообраз, остается только догадываться.