Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге

Только через много лет стали известны подробности этой волны репатриации. В мае 1949 года между Польшей и Израилем был подписан экономический договор, по которому Израиль обязался приобрести в течение года товары польского производства на общую сумму 16 000 000 долларов. А поляки обязались импортировать из Израиля товары на сумму 3 200 000 долларов. Через два месяца после подписания договора польское правительство разрешило своим евреям репатриироваться в Израиль и даже согласилось на требование израильских властей, чтобы каждый репатриант получил перед отъездом от 150 до 200 долларов.

В 1956-м репатриировались еще 30 000.

В 1967 году по Варшаве гуляла шутка: «Польские евреи расколошматили советских арабов».

А через год польские власти, которым было не до шуток, начали государственную антисемитскую кампанию, изгнав из страны еще 30 000 евреев. Таким образом, коммунисты, по стопам нацистов, сделали Польшу «юденрайн».

В результате евреи почти полностью исчезли из польской коллективной памяти к середине 1970-х годов. Не только потому, что в Польше осталось не более 6000 евреев, но и потому, что память о Катастрофе была выхолощена и унифицирована. Все погибшие были объявлены польскими гражданами, и точка.

Два факта неоспоримы: почти полное истребление во время Катастрофы польской еврейской общины и глубоко укорененный в национальном сознании поляков антисемитизм.

Крепким антисемитским духом отдавала вся кампания по строительству кармелитского монастыря на территории концлагеря Освенцим, несмотря на массовый протест мирового еврейства. На собрании 700 жителей соседнего Освенцима было решено не допустить перемещения монастыря в другое место. Так решили его жители, живущие в добротных домах, принадлежавших раньше евреям – портным и лудильщикам.

До начала войны мало кто знал о захолустном Освенциме, как и о других городках – Треблинке, Майданеке, Хелмно, Белжеце, Собиборе, о которых теперь знает весь мир.

Французский кинорежиссер Клод Ланцман собрал свидетельства поляков для своего документального фильма «Шоа», в котором есть такие слова польской крестьянки: «Еврейки были красивые. Поляки любили за ними приударить. Просто не понимаю, что наши мужики находили в этих евреечках! Конечно, они были красивее нас, потому что целый день ничего не делали. Польки работали, а еврейки только и знали, что прихорашиваться да приодеться. Все они были богатыми. А поляки им прислуживали. Все деньги были у евреев, вся Польша была у них в руках».

Это было сказано в начале 1970-х годов. В конце 1980-х примас Польши кардинал Юзеф Глемп заявил в проповеди: «Евреи говорят с позиции народа, поднятого над всеми остальными, и держат в руках все средства массовой информации, которые используют для очернения Польши».

А в 1990 году свое слово сказал президент Лех Валенса: «Еврейская банда дорвалась до власти и уже приступила к дележке пирога».

Один из переживших лагеря евреев вспомнил, как в своем местечке зашел в лавку купить кусок масла и увидел, что хозяйка завернула его в страницу, вырванную из Талмуда. Он в ужасе бежал из лавки, из местечка и позднее из Польши. Но что такое страница из Талмуда в сравнении с 3 000 000 жизней, вырванных с корнем?..

За послевоенные годы поляки и евреи поняли с особой ясностью, что связь между ними стала кровной в прямом смысле слова: еврейская кровь впиталась в землю Польши, и вина за эту кровь легла на поляков, которые, несмотря на все попытки, не могут очиститься.

Известный вопрос «кто виноват?» задает себе целое поколение молодых поляков. Это первые поляки за 1000 лет, которые выросли без какого-либо контакта с евреями. У них появилось неясное, но беспокойное ощущение, что в Польше стало чего-то не хватать. Так, попробовав суп, человек непроизвольно тянется за солью или перцем. Их интерес к евреям канадский социолог не без иронии назвала «еврейским мемориальным проектом»[51].

В разрушенной и заново отстроенной Варшаве от еврейской старины ничего не осталось. Но есть Краков, где время остановилось.

Кроме Вавеля и Старого города в Кракове туристы обязательно посещают Казимеж – старинный еврейский квартал, где рождались, жили и умирали многие поколения евреев. Они появились в Казимеже во второй половине XIV века и пять столетий жили автономно в границах «еврейского города».

В канун Второй мировой войны в Кракове жили 65 000 евреев, составлявшие почти четверть населения города. В 1940 году большую часть депортировали в лагеря, меньшую заперли в гетто. Сегодня в Кракове насчитывается несколько сотен евреев.

Долгие послевоенные годы квартал находился в запустении, пока кто-то не понял, каким потенциалом обладает это место. И тогда начались реставрационные работы, восстановление старых синагог, изучение истории Казимежа и его популяризация.

Туда потянулись владельцы галерей и рестораторы, а дальше пошел нескончаемый поток туристов со всего мира, которым предлагают самый ходовой товар – память об убитых евреях.