Путеводитель по греческой мифологии

                                         …Я тебя
Спасла — и сколько эллинов с собою
На корабле везли тогда мы, все
Свидетели тому, — спасла, когда ты
Был послан укротить быков, огонь
Метавших из ноздрей, и поле смерти
Засеять. Это я дракона, телом
Покрывшего в морщинистых извивах
Руно златое, умертвила, я,
Бессонного и зоркого, и солнца
Сияние глазам твоим вернула.
Сама ж, отца покинув, дом забыв,
В Фессалию с тобой ушла, — горячка
Была сильней рассудка. Пелий, царь,
Убит был тоже мною — нет ужасней
Той смерти, что нашел он — от детей!
И все тебя я выручала, — этим
От нас ты не побрезгал, а в награду
Мне изменил.
                     Детей моих отец
Ты брак затеял новый.

Медея обоснованно поясняет, что ей некуда уйти, а Ясон удивляется ее неблагодарности. Он растолковывает Медее, как много она приобрела в жизни благодаря тому, что жила вместе с ним, и говорит, что хотя она и спасла ему жизнь, заслуга в этом, прежде всего, принадлежит Афродите, внушившей Медее любовь к нему.

Ясон добавляет:

Я признаю твои услуги. Что же
Из этого? Давно уплачен долг,
И с лихвою. Во-первых, ты в Элладе
И больше не меж варваров, закон
Узнала ты и правду вместо силы,
Которая царит у вас. Твое
Здесь эллины искусство оценили,
И ты имеешь славу, а живи
Ты там, на грани мира, о тебе бы
И не узнал никто.

Ясон не понимает, что слава для Медеи — настоящее бедствие, не понимает и того, что его собственное поведение, по меньшей мере, предосудительно. Женщины, по словам Ясона, неблагоразумны: они не осознают своего блага и думают, что если муж бросает жену, то это для нее — конец света.

Ясон поясняет:

                   Все вы жены
Считаете, что если ложа вам
Не трогают, то все благополучно…
А чуть беда коснулась спальни, нет
Тут никому пощады; друг ваш лучший,
Полезнейший совет — вам ненавистны.
Нет, надо бы рождаться детям так,
Чтоб не было при этом женщин, — люди
Избавились бы тем от массы зол!

Между Ясоном и Медеей начинается перебранка, и Ясон в конце концов удаляется во дворец, сопровождаемый упреками и оскорблениями Медеи. Эта перепалка высвечивает поднятый в трагедии интересный аспект взаимоотношений мужчины и женщины: женщина + eros (чувственные желания) приводят к беде. Женщины с сильной сексуальной природой часто плохо кончают, как и случилось с Главкой в этой трагедии. Еврипид показывает, что репродуктивные функции женщины ставят ее в зависимость от милости, внимания и предупредительности мужчины и что мужчины с такими качествами в V веке до нашей эры были в великом спросе. Сексуальные потребности женщин не меньше сексуальных потребностей мужчин, но женщины слабее физически, и чтобы найти выход из положения, им приходится прибегать к хитрости и обману: женская сила не очевидна, и это делает ее более дьявольской и зловещей.

Хор коринфских женщин предлагает свой выход из положения, излагая классическую греческую максиму умеренности:

Скромной ласки хочу я:
Нет дара бессмертного слаще.
О, пусть никогда Киприды
Ужасной не слышу в сердце,
С грозой ее ярых ударов,
С бурей ссор ненавистной,
С желаньем чужого ложа!
Спальню, где нет войны,
Ложе, где жены не спорят,
Славить гимном хочу я.

В это время в Коринф приходит Эгей, царь Афин. Медея рассказывает ему о своем горе и молит дать ей, оставленной мужем, приют в Афинах, а сама обещает помочь Эгею избавиться от бесплодия. Клюнув на эту приманку, Эгей соглашается, но ставит условие:

Но если ты сама придешь в Афины,
Я дам тебе приют и никому
Тебя не выдам — можешь быть покойна.
Но этот край покинешь ты без нас.
Рассориться с друзьями не желал бы
Из-за тебя я — прямо говорю.