Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

Уже при отце Карла Ван Дейк прожил около 2 лет в Лондоне. Итальянская поездка прервала это пребывание и службу. Вторично он был приглашен в 1632 году, и с тех пор он почти постоянно оставался при короле (в 1634 году он жил в Антверпене), женился в Англии на благородной девице Рётвен, был возведен в рыцарское достоинство, сделался своим человеком в высшем обществе и переписал почти без исключения всех видных политических деятелей и весь двор Англии. Количество английских портретов ван Дейка баснословно. Короля, королеву, детей их, несчастного друга короля Страффорда, благородного мецената Арёнделя — ван Дейк написал даже по нескольку раз.

Естественно, что при такой продуктивности техническая сторона исполнения должна была получить нечто ремесленное, тем более что все чаще и чаще сам мастер принужден был ограничиваться наброском с натуры и поручать окончание портрета своим ученикам. Последние портреты выдают и большую усталость художника, силы которого были надорваны чрезмерной работой и слишком роскошным образом жизни. Характеристики становятся менее внимательными, посадка поз, жесты рук приобретают однообразие, краски тускнеют, делаются холодными и мертвыми. Быть может, проживи ван Дейк еще несколько лет, он дошел бы до полного упадка, до пошлости. Но смерть спасла его от этого и остановила его в тот момент, когда его стиль стал превращаться в шаблон.

Настоящее значение ван Дейка именно в том, что он нашел стиль. Он, ученик Рубенса, насквозь пропитанный художественными наставлениями учителя, почти сверстник Йорданса, нашел свой стиль — противоположный и даже враждебный им, он открыл новую эру живописи. Недаром его так ценили в XVIII веке — он был предтечей, угадавшим его изощренность. Ван Дейк был одним из первых, нашедших чисто аристократические формулы искусства. Он передал в живописи специфические чувства замкнутого мира “синей крови” в ту пору, когда этот мир, уйдя от средневековой грубости и свободы, превратился в “двор”, выработал все приемы внутреннего и внешнего этикета и получил взамен неудобной автономии феодализма иную полноту власти и огромные материальные средства, основанные на государевой милости и на дворцовых интригах. В Англии, в 1630-х годах при “рыцарском”, но безвольном Карле I претензии “синей крови” достигли своего максимума, и безмерность этих требований кончилась политической катаклизмой вроде той, которая 100 лет позже постигла Францию — после эры Людовика XV и его метресс.

Серию английских портретов ван Дейка в Эрмитаже следует начать с самой королевской четы. “Эрмитажный Карл” не лучший по живописи из нам известных, но, быть может, это самый характерный, самый жуткий. Во взоре, в болезненном цвете лица, в складках лба виднеется что-то фатальное, какая-то тяжелая трагедия.[99] Это уже не Карл луврского портрета: элегантный кавалер, уверенный в себе монарх, дипломат, меценат, охотник и сибарит. Это уже Карл времени вечного лукавства, путаной политики, прозревший неизбежное будущее и боровшийся против судьбы самыми негодными и непоследовательными средствами. Хороший человек и благожелательный политик, но декадент с головы до ног... И в то же время король с головы до ног. Такой “настоящий король”, каких не было с тех пор в истории. Людовик XIV рядом с Карлом кажется лишь “актером, играющим роль”.

Портрет энергичной, умной, но фатальной для своего супруга королевы менее выразителен, как вообще все дамские портреты ван Дейка. Но какая живая картина! Восхитительно сочетание красноватых и коричневых красок, какое опять достигнуто впечатление высшего благородства — абсолютно уверенным распоряжением очень простыми средствами.

Далее перед нами проходят примас Англии — еще одна из погубивших Карла личностей, погибший сам на плахе архиепископ Лауд (быть может, лишь хорошая копия с портрета в Lambeth palace); величественный граф Денби,

Антонис ван Дейк. Портрет Генри Денверса, графа Денби, в костюме кавалера ордена Подвязки. 1638/40. Холст, масло. 223х130,6. Инв. 545. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

в своем орденском костюме, с модной курьезной мушкой на виске; длинный, элегантный сэр Томас Уортон, бравый кавалер и деятельный участник придворных событий; его красавец брат лорд Филипп Уортон, изменивший королю, воевавший против него и лишь впоследствии снова примкнувший к королевской партии. Характерно видеть такого человека в маскарадном костюме, пастушком, в бархате и шелке.