Путеводитель по Лукоморью

В конце концов Буркин махнул рукой на Силантьеву, и теперь новую трубу тащат кривым путем. Переулок перегородили, по нему ни пройти, ни проехать. А в гостинице продолжается чехарда с водоснабжением. Пару дней назад один из постояльцев, совсем даже не простой человек, а москвич с большими деньгами, здорово разозлился, что в его люксе нельзя днем помыться, позвонил Оскару и устроил скандал. Владелец отеля тут же вломил администратору. И ведь Оскару известно, что все неприятности происходят из-за вздорности Силантьевой, но хозяина понесло по кочкам, он наговорил своему верному служащему много «хорошего». Федор, придя домой, стал пить сердечные капли, а потом заснул на диване, забыв раздеться. Тоне было так жаль папу, что не передать словами, девочка решила помочь ему и одновременно отомстить вредной бабке. Из смеси жалости со злостью и сформировался план, для осуществления которого был привлечен одноклассник Антонины Женя Борисов.

Дети знали, что у Раисы Кузьминичны погиб сын Юра. Правда, они думали, что тому было лет двенадцать, как им. Взрослые, говоря о Юрии, употребляли слово «мальчик», но никак не одиннадцатиклассник, для них тот был ребенком. В понимании же школьников выпускник вовсе не ребенок, а почти взрослый мужчина, мальчик – это ученик младших или средних классов. Вот парочка и решила, что Юра – их ровесник. И придумала следующий план: Женя спустится в тоннель, где проходят коммуникации, дойдет до дома Силантьевой, пролезет к ней на кухню, протянет старушке пакет с печеньем и скажет, изображая призрак Юрия: «Мама, я пришел тебя навестить. Кушай на здоровье! И выполни мою просьбу: пусти в подвал ремонтных рабочих».

Антонина замолкла и посмотрела на меня.

– Понимаете? Разве можно отказать умершему сыну? Вообще никак! Значит, бабка разрешит слесарям трубу починить, папа успокоится, и Оскар заткнется. Ну ведь хорошая идея!

– Чес слово, хорошая, – эхом повторил Борисов. – Я хотел дождаться, чтоб старуха поклялась: пущу, сынок, всех.

Я молча слушала детей. Давайте вспомним, что им всего двенадцать лет, отсюда и «гениальный» план. О том, как отреагирует несчастная Силантьева, когда перед ней возникнет «Юра» с печеньем, режиссер и сценарист не подумали. Хорошо, что я поймала школьников до того, как они осуществили свою «хорошую идею». Но у меня появилось к ним несколько вопросов. Я повернулась к Тоне.

– Как вы узнали, что из отеля можно пройти в дом Силантьевой?

– Папа говорил, – заморгала Тоня. – Сюда рабочие приходили, люк поднимали. И еще они сказали, что в избе Силантьевой все заперто, пока бабка сама не откроет, никто к ней не попадет. Ломать у Раиски люк нельзя – это нарушение канст… конст…

– Конституционного права, – вздохнула я.

– Точно! – закивала девочка. – Так Максим Антонович сказал.

– Мы уже в тоннель спускались, – похвастался Женя, – там сухо. Хотите посмотреть?

– Давай, – кивнула я.

Борисов отодвинул огромный засов на крышке люка, схватил железное кольцо, торчащее из нее, и дернул. Совершенно неожиданно большой диск зашипел, сам поднялся вверх, а затем отъехал в сторону, держась на каких-то железках.

– Пневматика, – с уважением произнесла Тоня, – сто лет назад сделали, а работает, как новая.

– Современное всё дерьмо, – со знанием дела подтвердил мальчик. – Мама говорит, что сейчас так, как при советской власти, ничего не делают, кругом одно китайское, пластмассовое, а оно сразу портится. А раньше все было надежное и простое. Беркутов был научным городом, тут все самое умное производили. Вот как этот люк. Раз – и открылся! Вроде тяжелая крышка, а даже ребенок ее сдвинет.

Я заглянула вниз.

– Ну надо же, сколько труб!

– Ага, – кивнула Тоня. – Рабочие говорят, это… это…

– Магистральная развязка, – подсказал Евгений. – Если пойти направо, дойдешь до подвала бабки, и конец. А налево галерея фиг знает куда ведет. Мы с Тонькой по ней далеко ходили. Там сначала чисто, сухо, но потом с потолка капает.

– И дерьмом вонять начинает, – сморщилась девочка. – Пошли, покажу, как к Раисе пройти. Или вы боитесь? Ваще-то в подземелье крысы шастают.

– Встреча с грызунами не самое приятное в жизни… – протянула я. – Но мое любопытство огромно, как египетская пирамида.

– И я такая же! – обрадовалась Тоня. – Прямо чую, что не надо туда лезть, а потом интересно делается, и прусь. Женька первым пойдет, вы второй, я третьей – крышку захлопну, надо ведь знать, за что потянуть.

– Ступени железные, круглые, – деловито предупредил Евгений, – аккуратнее идите, нога соскользнуть может.

– Вот поэтому ты первый и спускайся, – предложила Тоня. – Если мы с тетей Виолой сверзимся, то на тебя упадем, больно не будет.

Глава 29