Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован»: Учебное пособие

В объяснение этого фрагмента следует сказать, что «примерных уставов» рекомендуемых крестьянам «организаций» было разработано два. Первый опубликован 6 февраля, в самый разгар коллективизации. Этот устав, на основании которого сначала и создавались колхозы, а также обобществлялось все имущество крестьян, включая постройки, мелкий скот и пр., давал установку на коммуну. Когда же до руководства страны стали доходить сведения о массовых выступлениях крестьян, доведенных до отчаяния прежде всего потерей своего имущества, власть принимает решение в срочном порядке выработать новый устав колхозов, теперь уже на основе сельхозартели. Этот новый «Примерный Устав сельхозартели» был опубликован 2 марта вместе со статьей Сталина «Головокружение от успехов». Все страсти вокруг устава возникают после этой публикации. «Активисты» возмущены и говорят о вредительстве, у крестьян же появляется надежда. Устав от 6 февраля называют «старым», а от 2 марта — «новым»:

«На основе старого устава в еросе обобществили: постройки, лошадей, коров, свиней, овец, кур, гусей и проч. <…> Я выступил с предложением: форсировать директиву ЦК и новый устав (имею в виду статью тов. Сталина). <…> Держаться за хвост коровы в то время, когда из-под ног будет ускользать коллективная почва, по меньшей мере непонимание целевой установки нового устава и директивы ЦК»; «Колхозы росли, как грибы, и местные и районные работники хватались за голову, которая у них кружилась от успеха. <…> И вот статья т. Сталина и устав, в котором ряд изменений и дополнений. Газету пытались спрятать (Шиш. Дубр. с/с)». Крестьянам, которые на собрании цитировали новый устав, грозили: «Кулацкие подпевалы, взять на карандаш»; «Мужики села Каменки просят, чтобы собрали собрание и зачитали новый устав»[111].

Но платоновский активист верит в партию и в ее возможности найти что-то еще «более высшее и более светлое» после колхоза и коммуны, ждет от нее новых решений и устава такой организации.

Помощь в коллективизации активисту оказывает самый необычный герой платоновской повести — медведь-молотобоец, или Миша Медведев. Реальную основу этого сказочно-сюрреалистического образа отмечали исследователи платоновского творчества: в одной из кузниц Ямской слободы Воронежа работал молотобойцем медведь.

На политические аллюзии, которые содержатся в образе этого врага мужиков и в его кузнечном ремесле, указывает М. Золотоносов: кузнец в мифологии наделен функцией демиурга; Сталин, «металлическая» фамилия которого способствует отождествлению вождя с кузнецом, тоже претендовал на творчество нового мира. В связи с этим не исключено, что какой-то политический подтекст имеет и описание батрацкого прошлого медведя: «в старинные года» он «корчевал пни» на угодьях мужика, которому теперь отомстил; мужик же этот «давал ему пищу только вечером — что оставалось от свиней, а свиньи ложились в корыто и съедали медвежью порцию во сне» (92). Выше мы писали, как Платонов заменяет «корни» на «пни» в сталинском выражении «выкорчевывать корни» — былое занятие молотобойца тоже перекликается со сталинским выражением. Ужин же со свиньями, которые объедали будущего молотобойца, напоминает евангельскую историю блудного сына. Но возможно, что эти дополнительные детали, на которые мы указали, и не имеют большого значения; во всяком случае оно не очевидно.

Однако какие-то реальные источники, кроме работающего в Ямской слободе медведя, у образа платоновского героя, возможно, были — просто таковы законы поэтики Платонова. Наверняка тут утверждать ничего нельзя, можно только строить предположения. Например, такие. Немаловажную роль в «ликвидации кулачества» играли «органы безопасности». Как известно, в конце 1929 г. — начале 1930 г. (когда и происходит накопление материала к «Котловану») Платонов жил и работал в Ленинграде. Начальником ГПУ — УНКВД по Ленинграду и области в 1929–1934 гг. был Медведь (Медведев) Филипп Демьянович. Возможно, какие-то его действия и личные качества тоже проявились в образе платоновского героя? Может быть, это были как раз те человеческие черты, которые отмечали в медведе исследователи платоновского творчества: любовь к водке и дисциплине?

Почти все рассмотренные нами коллизии и эпизоды деревенской части «Котлована» связаны с творцами и исполнителями сталинской политики по «социалистическому преобразованию деревни». Однако эмоциональным центром и вершиной трагизма в платоновской повести являются прежде всего судьбы крестьян. Многие обстоятельства коллективизации и раскулачивания известны и по другим литературным источникам. Но уникальность «Котлована» состоит именно в оценке случившегося с крестьянством в процессе этого «преобразования»: Платонов изображает трагедию крестьянства как прижизненную смерть души.