Путеводитель по психопатам

Теперь представьте, что истероид успешно флиртует с циклоидом, плавно повышая градус. Истероидная психика уже предвкушает тот момент, когда циклоид перейдет некую черту – и нужно будет убегать, попутно упрекая поклонника в “превратном вульгарном понимании”. И вдруг у циклоида щелкает внутренний таймер, и он резко выходит из коммуникации. Истероид не понимает, что это за дичь произошла, почему кто-то присвоил себе амплуа беглеца. Конечно, циклоид никуда не убегает – у него просто сменилось настроение и ему нужно побыть в одиночестве. Но истероиду-то этого не объяснишь! Истероид наращивает мощность флирта, вгоняя циклоида еще глубже в самоизоляцию. Тем сильнее будет откат, когда у циклоида по расписанию наступит время общаться – и на истероида, успевшего обидеться, простить, забыть и расслабиться, обрушится шквал циклоидного внимания. Уже истероид попытается избежать коммуникации… но попробуйте отмазаться от циклоида в период хорошего настроения.

Ц+Г

С гипертимом все еще проще. Гипертим и циклоид начали совместную работу над проектом (вне совместной деятельности коммуникация с гипертимом затруднительна). Оба пашут, оба радуются. Но на часах пять вечера (или вторник на календаре, или лунный день “плохой”) – и циклоид резко выходит из игры: либо вежливо отказываясь от сотрудничества, либо попросту пропадая из виду. Гипертим обижается, пытается вернуть циклоида в работу – напрасно. Довольно скоро сам гипертим разочаруется в своем деле и найдет новое увлечение… Тут-то циклоид вернется из депрессивной экскурсии и загорится желанием продолжать работу конкретно над старым проектом. Гипертим же предложит участвовать не в старой, а новой деятельности.

Не факт, что новая гипертимная идея заинтересует циклоида – циклоидная скука привязана ко времени, а не к проекту. То есть если некая тема или работа была интересна циклоиду, то интерес не улетучится спонтанно, просто в какие-то часы или дни циклоид не может проявить свой интерес. А у гипертима меняется именно объект интереса (с проявлением всегда все хорошо). И уже циклоид будет уговаривать гипертима вернуться к старой деятельности. Вполне возможно, что уговоры увенчаются успехом: разочаровавшись в первом, втором, третьем… n-м деле, гипертим вернется к первому и позовет циклоида в старый проект. Аккурат в этот момент у циклоида снова поменяется настроение и он пошлет гипертима куда Захер-Мазох телят не гонял.

Воронка для лисицы

Лишь с востока ветр могучий по небу разгонит тучи,

И над мельницей, бледна, встанет полная луна,

Из бездонного колодца лютый Зверь на волю рвется.

Шеффилд. Ламбет бессмертный

Этюд в циклоидных тонах

Только наш человек может бесконечно обещать себе не засиживаться на работе допоздна. А потом, бесконечно это обещание нарушая, удивляться: почему руководство вытирает об него ноги вместо того, чтобы выписать премию за усердие. Наш человек свято верит, что для начальника составляет высшее удовольствие постоянно созерцать взмыленные измотанные физиономии подчиненных. И, исходя из этой святой уверенности, наш человек умудряется пахать по два года без отпуска, изображая живую скульптурную композицию римского периода упадка. Стоит ли удивляться, что именно таких галерных рабов увольняют при первом же кризисе? Увольняют накануне ожидаемого повышения, фантазии о котором зародились где-то в недрах мозга, атрофированного от монотонного каторжного труда.

Пожалуй, единственная возможность для таких черных лошадок заявить о себе и сохранить должность – подняться одним прыжком как можно выше, где нет хитрых начальников и самодовольных ленивых коллег. Откуда невозможно сковырнуть, уволить или свергнуть. И, уже добравшись до вершины, заставить пахать всю вертикаль, превратив генеральную линию партии в натянутую по самые гланды струну.

Остапенко знал цену офисному планктону, равно как и властной вертикали. Он вообще всему знал цену. И ни в каких офисах он допоздна не засиживался. У него вообще не было офиса. Ни одного. Зато успешных бизнес-проектов – несколько десятков. Что не мешало этому гражданину регулярно рассказывать на радио “Эхо свободы” о том, как злобная власть мешает всем (и ему в первую очередь) строить бизнес. Впрочем, ругань в адрес Кремля за последние несколько лет тоже стала чем-то вроде хорошего бизнеса.

Эфир – не офис. Время летит незаметно. Особенно если после передачи главред приглашает на рюмку чая. Главред: лохматый, в меру умный, не в меру болтливый, тоже любит ругать власть. У лохматого главреда тоже свой бизнес. Они почти коллеги. Жаль, что Остапенко за рулем, и рюмка чая превращается в обычную чашку. Но беседа все равно затягивается до позднего вечера: жизнь-то бурлит, кипит, а информационную пенку снимать некому. Не порядок.