Путеводитель по психопатам

Пустое шоссе, темнота, дым с горящих торфяников, странный субъект на соседнем сидении. И девушка, упруго отскакивающая от границы светового конуса. Ее клокочущий истеричный смех рвал стальные бизнес-нервы в клочья, не оставляя нервным клеткам и шанса на счастливую реинкарнацию.

Остапенко, пытаясь заглушить мерзкие звуки, включил радио. «Wohl auf, Kameraden! Aufs Pferd, aufs Pferd! Ins Feld, in die Freiheit gezogen» – грянул бравурный марш из динамиков. Из огня да в полымя. Где тут шансон? «Mädel, gib acht! Schließ dein Fenster heute Nacht!» – откликнулись на другой волне опереттой Кальмана. Третья, контрольная попытка. Гитарные рифы – и несколько хриплых венгров нестройным хором запели что-то про пастушьи костры. Понял, не дурак. Будем слушать венгров. А то такими темпами недолго настроиться на трансляцию выступления Дольфуса.

– Вы фанат «Карпатьи»? Хороший вкус, – с издевкой заметил Морфинх. – Так-так-так. Ну все, приехали. Здравствуйте, девочки. Можете тормозить.

– Куда мы приехали? – не понял бизнесмен, озираясь.

– Я в том смысле, что эксперимент вступает в решающую фазу.

– Это что? Электрошокер?!

– Успокойтесь. Это не для вас, а для безопасности экспериментатора. Ваша безопасность, увы, методикой эксперимента не предусмотрена. Выключайте фары. И не надо шуметь, а то спугнете нашу бешеную лисицу.

Внезапно Остапенко обнаружил, что может легко конвертировать ощущение нереальности происходящего в опционы спокойствия и умеренного бесстрашия. По самому выгодному курсу. Шокер был выбит из рук пассажира резким и точным ударом. Девушка впереди, словно почуяв опасность, застыла в напряженной до судорог позе, оставаясь спиной к машине.

– Не советую, – ледяным тоном предупредил пассажир.

– Да плевал я на твои советы, – бизнесмен уверенно зафиксировал прибыль от опционов бесстрашия, вложившись в облигации решительных действий.

Жаль, что пространство иномарки не позволило как следует размахнуться. Но и этого бокового удара кулаком под кадык хватило, чтобы Морфинх захрипел и стал медленно сползать по сидению. Бизнесмен уже прикинул направление второго удара, когда у его виска просвистела тяжелая рукоятка зонтика. Облигации пошли вверх, он угадал тренд. Можно и дальше играть на повышение.

Остапенко самонадеянно хмыкнул и замахнулся, чтобы навсегда лишить Кремль этой австрийской снайперской противотанковой винтовки ближнего боя. Сейчас он обрушит рынок, сконсолидировав и с малой задержкой сбросив несколько пакетов.

И только когда слева разбилось стекло, когда самого бизнесмена кто-то поволок наружу, когда до зрительных нервов дошла новость о резкой смене освещенности… Только тогда Остапенко понял, что его пассажир целился зонтиком вовсе не в висок. Линия тренда ударилась об уровень сопротивления и отскочила.

Фон Морфинх не промахнулся. Цель была поражена. Цель – рычажок выключения фар.

Как это часто бывает на бирже, Остапенко вдруг оказался полным банкротом. В сконсолидированных пакетах вместо акций обнаружились части расчлененного тела.

Два часа назад

– На мне лежит родовое проклятье! Уверяю вас. Я это чувствую. Я это знаю. И не пытайтесь меня разубедить, фон Морфинх!

– Для вас, фрауляйн, просто Бэзил.

У камина примостилась хрупкая барышня, заламывая руки и мелкими частыми укусами укладывая бледные губы черепицей из засохшей кожи. На фоне чугунной решетки, мраморного гербового панно и вороньих лап канделябров урожденная княжна Волкова беспощадно терялась и блекла. Да, княжна. Подумаешь, что в фамильных древах русского нобилитета нет никаких Волковых. Власть же взяла курс на возрождение духовности и исторического наследия. Почему бы не стать маленькой духовной скрепочкой, пусть и чисто декоративной, пусть еще и за свои собственные деньги?

– Раз вы все знаете, то зачем меня пригласили? – в фамильном кресле вальяжно развалился демонолог. Да, в фамильном. Подумаешь, что изначально мебель принадлежала совершенно другой фамилии.

– Снимите же его с меня! – всплеснула руками барышня.

– А больше с вас ничего не надо снять? – этот господин, только что расправившийся с авансом в виде парочки запеченных тушек черной трески, мог позволить себе подобный тон. Он был единственным в Европе демонологом-консультантом. Монополия развращает.

– Что, например? – растерялась дворянка.

– Например, все, – зрачки чернильными пятнами полезли за пределы радужки, но вовремя опомнились. – Потому что иных способов решить вашу проблему я не вижу.

– Да что вы себе позволяете?!

– Что? Например, все, – снова маневр зрачками. – Вы же мне позволяете позволять. Лучше повторите ваши основные жалобы.

– Приступы страха, чувство одиночество, тоска на закате…

– Позвольте! Проклятьем тут и не пахнет. Это тот досадный вид женского недомогания, когда никто не домогается. Достаточно понаблюдать за вами краем глаза: судорожное напряжение икроножных мышц, вертикальные движения бровями. Озабоченная голова рукам покоя не дает.

– Оставьте в покое мои движения! Я бальными танцами профессионально занимаюсь.

– Конечно-конечно. Я-бальными надо заниматься в вашем возрасте, а не бальными.