Путеводитель по психопатам

Кстати, о возбуждении. Истероид не столько игнорирует социальную иерархию, сколько сексуализирует ее. Да-да, чистый Эдип. У невротика начальник – это бессознательный образ отца. У истероидного психопата начальник – это и есть отец. Эпилептоид же претендует на роль не просто отца, а как минимум осеннего патриарха. Значит, он автоматически становится приоритетной целью для соблазнения.

Вроде бы ни один эпилептоидный начальник не будет возражать против доступной и соблазнительной истероидной секретаршей. Но какое же разочарование его ждет! Во-первых, эпилептоид требует субординации: например, секретарша должная садиться к нему на колени только по прямому указанию, а не когда ей вздумается. Во-вторых, эпилептоид – страшный собственник, особенно в вопросах половой верности (хотя сам или сама регулярно изменяет основному партнеру). Что такое собственность? Один объект получает исключительные права на другой объект. Истероид не против побыть сексуальным объектом-игрушкой, но с собственником возникает проблема. Собственник – это кто? Человек. Истероид может воспринимать своего сексуального партнера как человека? Не может. Значит, и собственника нет. И чем больше эпилептоид злится по поводу истероидной неверности, чем жестче наказывает, тем больше его истероид уважает… как человека, как всемогущего отца. И тем глубже пропасть между сексуальными и человеческими отношениями. Круг замкнулся.

Хотите быстро поссорить кучку эпилептоидов, образовавших коалицию против вас? Подкиньте им истероида противоположного пола и запасайтесь попкорном. Это вам не афроамериканцев от гэнгбэнга баскетбольным мячиком отвлекать.

Четный квадрат Малевича

– У этой улики, которой Лестрейд придает такое большое значение, имеется один действительно серьезный изъян.

– В самом деле. Холмс! Какой же?

– Вчера, когда я осматривал прихожую, отпечатка здесь не было.

Артур Конан Дойл. Подрядчик из Норвуда

Этюд в эпилептоидных тонах

– Так! Значит, будешь выпендриваться – выселим из Ховринки к едрене фене.

– Беда-беда. Да я на одном ремонте уже успел трижды разориться, – огрызнулся демонолог, но на всякий случай не стал выпендриваться.

– Тогда скажи на милость, – майор Белкин остервенело крутил баранку полицейского бобика. – На кой моченый хрен тебе эта развалюха?

– Место силы, – Бэзил хотел пожать плечами, но машину лихо подкинуло на кочке.

– Какой силы? Ты же сам говорил, что не веришь в свою демоническую хрень.

– Хрень разная бывает. Есть хрень, которая происходит сама по себе. Верить или не верить тут бесполезно, исследовать нужно. Я не верю. что за всей этой хренью стоит какая-то деструктивная и хорошо организованная сила.

– Так! Значит, в организованную силу ты не веришь. Но к нам приехал охотиться на эту самую силу.

– Не путайте демонологию с политикой. У революции есть объективные интересанты и бенефициары.

– По-русски!

– Барыги, бандюги и аферюги. Из плоти и крови.

– И зачем нам тогда демонолог?

– А затем, что по чистой случайности вокруг некоторых людей постоянно происходит всякая мистическая хрень. И всегда есть вероятность, что человек научится извлекать выгоду из этой хрени. Также есть вероятность, что банлюги и аферюги смогут приспособить эту хрень для своих преступных делишек.

– Например, для разжигания революции?

– В том числе. И я, как демонолог, могу снизить вероятность этого преступного мистического сговора.

– Убедил. А места силы тогда зачем?

– В местах силы вероятность обнаружить какую-то хрень значительно выше. Правда, выше и риски: что хрень первая обнаружит тебя.

– Вот! Значит, мы и едем на место преступления, где какая-то хрень кого-то обнаружила.

Машину затрясло.

– А нечего во всяких деревнях и селах жить. Там сейчас этой хрени – тьма. Вам по телевизору потом рассказывают, что села вымирают. Не вымирают. Их хрень кушает.

– Так! Значит при чем тут деревни и села? Мы в Подмосковье.

– Да неужели? А почему тут дорога, как в селе?

– Почему-почему. Чтобы ваши танки до Москвы не доехали.

– Сколько раз повторять? Я австриец, а не немец! Мои собраться не меньше пострадали от нацистской оккупации жалких солдафонов-пруссаков.

– Как скажешь. Потом отправим тебя в Ямало-Ненемецкий автономный округ. Так! Значит, приехали.

У ворот частного рекреационного парка их уже ждал встревоженный заместитель генерального директора.

– Как хорошо, что вы приехали! – воскликнул немолодой, но богато одетый и загорелый джентльмен. – Владимир Серафимович, вы меня помните?

– О! Какие кадры! Виктор Сергеевич, он же Шконка. Отсидел и за ум взялся? В люди выбился?

– Выбился. В зятья мэра выбился.

– Так! Значит, и парк себе отгрохал. Небось на территории бывшего заповедника?