Путеводитель по психопатам

– Ну зачем вы так сразу, Владимир Серафимович, – из-под загара проступила легкая бледность: жива была еще память о подвигах легендарного неподкупного мента, который в девяностые сажал самых отбитых бандитов. – Мы тут это. Тут пустырь был. Мы его оприходовали… ой, то есть облагородили. Деревьев вот засадили.

– Смотри, Шконка. Засадят тебя снова. Дооблагораживаешься. И будешь ты не Шконкой, а Подшконкой. Так. Значит. Давай к делу.

– К делу. Вызвали меня из командировки с Сейшел. Наш егерь делал обход и наткнулся на трупец. Говорит, что никогда такой чертовщины не видел.

– Егерь? У тебя тут парк или целое лесное хозяйство?

– Что-то среднее. Парковое хозяйство. Сейчас я вам все покажу.

Пока компашка топала по гравиевой дорожке, Виктор Сергеевич (он же Шконка) болтал без умолку, с опаской косясь на демонолога. В свете последних событий австрийского консультанта стоило бояться куда больше, чем силовиков.

– Здесь все продумано. Аллеи образуют идеальную квадратную сетку. Каждый квадрат – десять на десять метров. В каждом квадрате – своя небольшая экосистема, включающая все ярусы зеленых насаждений: от травяных растений и сидератов до вековых хвойных. Конкурирующие виды разнесены минимум на один-два квадрата.

Они миновали первую развилку.

– И сколько всего квадратов?

– Пять на двенадцать.

– Шестьдесят соток себе отхапал! Никакое место не треснет?

Они прошли еще один квадрат и повернули направо.

– Тело обнаружил егерь?

– Он. Охранники патрулируют парк по ночам, но ходят только по дорожкам, чтобы не вытаптывать экосистему. А егерь приводит экосистему в порядок, систему полива регулирует, пока парк пустой. Вот он тело и обнаружил, сразу вызвал мус… простите, Владимир Серафимович, сотрудников. И мне позвонил. Ранним утром я уже был здесь, и егерь меня провел к месту убийства.

– Что за егерь? Давно работает? Из местных?

– У… Еще из каких местных. Живет тут с того дня, как война закончилась. Сам словак. Потомственный коммунист. Когда немцы его страну дербанили, активно партизанил. Потом в красной армии воевал, даже какие-то награды получил.

– Так сколько ж ему лет?

– Кажись, под сотню. Но крепкий дед. На здоровье никогда не жаловался.

Белкин достал из кармана отчет местных следаков, изрядно помятый после автомобильной тряски. Что-то в документе ему сильно не понравилось.

В молчании миновали еще одну развилку.

– В парке обитает несколько редких видов птиц. Под их гнездовья выделены особые квадраты, которые при необходимости изолируются от внешней среды. Там поддерживается нужные температура и влажность.

– Вдоль границы парка дорожек нет?

– Нет. Там живая изгородь и лесопосадка высокой плотности. Была выкопана специальная траншея, чтобы во время дождей грязевые потоки не выливались на дорогу.

– Вот! Значит за это спасибо.

Очередной квадрат остался позади.

– Получается, короткая сторона парка выходит на дорогу, по которой мы приехали? – не унимался Белкин.

– Нет. Парк как раз вытянут вдоль дороги. Сейчас мы идем по длинной стороне.

– И сколько до забора?

– Да что вы все квадраты считаете, майор? – подал голос Бэзил. – У вас в отчете же все написано.

– Вот! Значит, а кто составлял отчет?

– Местные следователи со слов егеря, – откликнулся Шконка.

– Который обнаружил тело? – Белкин сердито пошевелил рыжими усищами. – Так сколько до конца, если идти не сворачивая?

– Ээээ… Центральный вход делит парк пополам… Метров триста.

– Тебя надо из замдиректора разжаловать в тракториста. Как ты тут сам до сих пор не заблудился?

– Я тут особо и не бываю. Командировки, знаете ли…

– Так, значит знаем. По курортам разъезжаешь, а на вверенной тебе территории людей мочат. Уверен, что правильно идем?

– Уверен. Егерь меня лично довел до места преступления. И еще видите ленточки на некоторых деревьях? Это тоже он повесил, чтобы нам путь проложить.

– Какой предусмотрительный! – съязвил майор.

Они миновали очередную развилку и прошли буквально пару метров, когда ответственное лицо ответственно заявило:

– Все. Пришли. Теперь налево.

– Точно не направо?

– Точно-точно. Ленточка вот висит.

– Пошли в заросли. Висит вот значит у него, – проворчал майор.

– Можно я туда не пойду? Не хочется еще раз на труп любоваться.

– Не изменился ты, Шконка. Деньги чужие по своим карманам прятать ты не боялся, а от вида крови сразу – брык – и в обморок. Ладно. Можешь не ходить. Но сделай одолжение.

– Какое?

– Егерь сейчас на территории?

– Да. В своем домике.

– Сходи и займи его задушевным разговором. Только сильно не спаивай. Знаю я тебя.

– Без базара. Старику только дай волю: все уши прожужжит солдатскими байками. Я пошел.

– Не заблудишься, горе парковое?

– Да чего там. Нужно идти от центрального входа все время прямо до последней развилки, а оттуда направо до упора.

– А как ты к центральному входу вернешься?

– Дык по ленточкам.

– Ну иди-иди, ленточный. Мы к тебе скоро присоединимся. Значит вот, херр австрийский, иди тело осматривай. Ау! – Белкин огляделся, но демонолог уже успел скрыться среди деревьев. – Да чтоб тебя…