Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

В 1386 г. линии фронта были четко обозначены. Молодой Ричард был убежден, что законный король что-то вроде полубога. Бог сделал его единственным сыном старшего сына Эдуарда III, поэтому он больше не собирался терпеть опеку дядьев, которые всего-навсего младшие сыновья покойного короля. Когда Ричард бросился в самую гущу разнузданной и враждебно настроенной толпы, та расступилась, не посмев прикоснуться к помазаннику Божьему; после этого Ричард уверовал, что он не чета простым смертным. А вот Томас Вудсток в этом не был убежден.

Именно Томас Вудсток обеспечил в парламенте антимонархическое большинство; когда король Ричард восстал против опеки дяди, Томас пригрозил лишить его трона.

Тогда Ричард II создал в парламенте собственную партию, собрав в нее всех, кто был недоволен Томасом Глостером. В августе 1387 г. Ричард решил добиться независимости и обвинил Томаса Глостера и видных членов антимонархической партии в государственной измене.

Конечно, решение было непродуманным. Томас Глостер и его союзники тут же «апеллировали» — то есть обвинили в измене всех друзей короля. Впоследствии Томаса Глостера и других аристократов, предпринявших этот ответный шаг, стали называть «лордами-апеллянтами».

В последовавшей за этим борьбе верх одержали «лорды-апеллянты». Королю пришлось созвать парламент, который применил драконовские меры по отношению к друзьям короля, а некоторых из них приговорил к смертной казни. Ричард потерял друзей и остался беспомощным, а влияние Томаса возросло.

Во время этого сражения между племянником-королем и могущественным дядей Генри Болингброк стоял на стороне дяди, который был также и его дядей и свояком. Иными словами, Болингброк был одним из «лордов-апеллянтов».

Несомненно, Томас Глостер считал его сильным и надежным союзником. В конце концов, если бы Джон Гонт умер в Испании, Болингброк унаследовал бы все богатство и власть Ланкастера. Однако в данном случае две головы оказались хуже, чем одна. Томас действительно был готов низложить Ричарда, но тогда вставал вопрос, кого посадить на место племянника.

Конечно, Томас предпочел бы сам стать королем, но Болингброк ясно дал понять, что логичным преемником Ричарда является Джон Гонт, как старший из оставшихся в живых сыновей Эдуарда III, а следующим по очереди будет он сам, как старший сын Гонта. Томас Глостер не видел смысла в замене слабого короля на умного и решительного Болингброка. Поэтому Ричард уцелел, и кара пала не на короля, а на его сторонников.

Это преподнесло Ричарду хороший урок. Он понял, что нуждается не просто в собственной партии, а в очень большой партии, численно превышающей партию ненавистного дяди и способной нанести сокрушительный удар. Поэтому он несколько лет пытался создать новую группу союзников, представлявшую собой настоящую частную армию.

Более того, Ричард сумел переманить на свою сторону многих «лордов-апеллянтов», пользуясь личным обаянием (которое он при желании мог проявить). В результате Томас Глостер и его главные союзники оказались в изоляции. Но больше всего Ричард обхаживал Болингброка. Лесть сделала свое дело: в решающий момент тот перешел на сторону короля.

Успех вскружил Томасу Глостеру голову; он потерял бдительность и недооценил Ричарда. Застигнутый врасплох, Глостер слишком поздно начал применять контрмеры. Летом 1397 г., встревоженный растущей силой короля, Томас Глостер предпринял еще одну попытку низложить Ричарда, но к тому времени он уже потерял всех своих союзников. Джон Гонт (которого поддержал сын) выступил против этой попытки, и она провалилась.

Теперь король Ричард мог нанести удар. В сентябре 1397 г. он приехал в замок Томаса Глостера, внезапно арестовал хозяина и выслал его в Кале. Главные союзники Глостера также были арестованы, а затем либо казнены, либо высланы из страны.

Наконец-то Ричард получил верховную власть и смог вознаградить своих сторонников. Болингброк получил титул своего тестя графа Херефорда. Однако, в отличие от тестя, Болингброк стал герцогом Херефордом. Именно поэтому Ричард называет Болингброка Генри Херфордом в уже цитировавшихся строках.

Однако в 1397 г. Болингброк поддерживал короля не так решительно, как кажется на первый взгляд. О благодарности в политике быстро забывают, а Болингброк находился слишком близко к трону, чтобы не вызвать подозрений.

Сыновей у Ричарда не было, поэтому он, в полном соответствии со строгим порядком престолонаследия, собирался завещать трон потомкам Лайонела, третьего сына Эдуарда III (поскольку сам Ричард был последним представителем ветви старшего сына, а у второго сына наследников не было).

Однако наследники Лайонела не могли тягаться в богатстве, престиже и важности с четвертым сыном, Джоном Гонтом, и его сыном Болингброком. Ричард должен был понимать, что умный и честолюбивый Болингброк подбирается к трону, хотя и не является следующим в очереди; ранее Болингброк уже доказал это Томасу Глостеру. Ричарду II приходилось зорко следить за опасным соперником, чтобы при необходимости успеть принять против него жесткие меры.