Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

Однако, как только золото оказывается в руках Фальстафа, на воров набрасываются замаскированные принц Хэл и Пойнс, двое против четверых, и легко отбирают золото. Фальстаф удирает со всех ног, несмотря на свою тучность.

«Девятого числа следующего месяца…»

Тем временем Хотспер приступает к реализации своего плана, более продуманного, но, как и следует ожидать, продвигающегося медленнее, потому что ему предстоит сделать намного больше. Хотспер пытается собрать в своем нортумберлендском замке разные силы, которые могут принять участие в заговоре. Он выходит на сцену, читая письмо от некоего безымянного вельможи. Тот отказывается присоединяться к восстанию, но старается сделать это учтиво (на случай, если Перси все же одержат победу).

Однако Хотспер, как всегда, злится, прерывает чтение уничижительными характеристиками отправителя письма и его трусости и выражает твердую уверенность в победе. Когда пишущий упоминает об опасности, Хотспер восклицает:

Да, но поймите, милорд дуралеевич, что в гуще крапивы, которая называется опасностью, мы срываем цветок, который называется благополучьем.

Акт II, сцена 3, строки 9–10

В качестве доказательства будущего успеха Хотспер приводит список уже присоединившихся к заговору (к счастью для себя, автор письма этого не слышит) и говорит:

Разве нет их письменного обещанья присоединиться к нам девятого числа следующего месяца и разве уже некоторые не в походе?

Акт II, сцена 3, строки 26–29

Если войско соберется «девятого числа следующего месяца», а известно, что восстание началось в июле 1403 г., из этого следует, что сейчас на сцене июнь 1403 г. После поражения Мортимера от Глендаура (известием о котором начинается пьеса) прошел уже год.

Ситуация заставляет Хотспера торопиться. Он готовится уйти, не обращая внимания на жену Катерину, которая неотступно следит за мужем, пытаясь понять, что он делает и куда идет. Наконец она осмеливается заговорить и оказывается недалека от истины:

Мне чудится, что занят вновь постройкой

Воздушных замков брат мой Мортимер

И, верно, требует твоей поддержки?

Акт II, сцена 3, строки 81–83

Это ясно указывает на родственную связь между Хотспером и пленным Мортимером, объясняющую (по крайней мере, частично) цели заговора.

«Король учтивости…»

Контраст продолжается. Пока Хотспер ведет себя как туповатый, но романтичный странствующий рыцарь, принц Хэл развлекается в истчипском трактире. Он с удовольствием рассказывает Пойнсу, что подружился со здешними кабатчиками, которые якобы говорили ему:

Для них вне сомнения, что хотя я еще только принц Уэльский, а не король Англии, но зато уже признанный король учтивости и не задираю носа, как некоторые, вроде Фальстафа. Наоборот, я совсем простой и, что называется, душа нараспашку. После коронации они обещают мне покровительство всех истчипских приказчиков.

Акт II, сцена 4, строки 9–15[101]

Как можно заметить, принц Хэл действительно учтиво обращается с теми, кто ниже его по рождению (хотя не прочь слегка подшутить над бедными кабатчиками, что и делает в следующем эпизоде). Рыцарь Фальстаф может относиться к простым людям свысока, но принц себе такого не позволяет.

Эти люди очарованы учтивостью Хэла и одобрительно называют его «коринфянином». В разные периоды истории Коринф был главным торговым городом Греции и привлекал к себе купцов и моряков, привозивших туда богатые товары и жаждавших удовольствий, которые помогли бы им расслабиться после опасного плавания по морю. Поэтому Коринф славился своими проститутками и развлечениями; иными словами, он был греческим Парижем. Во времена Шекспира и несколько столетий спустя «коринфянином» называли искателя удовольствий и веселого прожигателя жизни — одним словом, разбитного парня.

«Далеко мне до Перси…»

Но принц Хэл тоже наслышан о Хотспере. Он передразнивает этого человека так точно, словно присутствовал при предыдущем разговоре Хотспера с женой.

Вдоволь посмеявшись над кабатчиками, принц говорит (скорее всего, уныло, понимая, что другим поступки Хотспера кажутся более благородными):