Читаем Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы полностью

Призрак исчезает, не сказав ни слова, и трое мужчин, дрожа от страха, дивятся тому, как он похож на покойного короля. Горацио говорит:

Такой же самый был на нем доспех,

Когда с кичливым бился он норвежцем;

Вот так он хмурился, когда на льду

В свирепой схватке разгромил поляков.

Акт I, сцена 1, строки 60–63

Норвегия действительно была частью Датской империи Свена и Кнуда; возникает соблазн видеть в подвигах, приписываемых покойному королю, отражение исторических завоеваний этих датчан.

Что же касается поляков, то как нация они сформировались в X в., при Мешко I, который правил с 960 по 992 г. При его преемнике Болеславе I, современнике Свена и Кнуда, Польша начала экспансию, завоевав восточную Померанию на южном берегу Балтийского моря. Напротив Померании находилась южная Швеция, в то время принадлежавшая Дании. Выходит, что тогда Польша и Дания были соседями.

После смерти Болеслава в 1025 г. стремление Польши к новым завоеваниям уменьшилось. В 1031 г. Кнуд отобрал у Польши восточную Померанию, так что упоминание о столкновении с поляками исторически достоверно.

Но почему «на льду»? Сражение поляков и датчан в восточной Померании происходило не на льду; можно предположить, что Шекспир слышал о такой битве, происшедшей где-то на Востоке. После смерти Кнуда Дания в течение нескольких поколений воевала с восточными язычниками (то есть как бы участвовала в Крестовом походе); спустя век эту задачу взяли на себя немцы. Около 1200 г. был создан рыцарский Тевтонский орден, который постепенно завоевал южное побережье Балтийского моря, вытесняя датчан. К 1237 г. они овладели территорией, на которой ныне находятся Эстония, Латвия и Литва.

Используя эти земли как плацдарм, орден планировал вторжение в Россию, которая в то время не смогла устоять перед непреодолимым натиском монголов. Свободным от прямого монгольского правления оставался только Новгород на северо-западе России (выплачивая монголам огромную дань); именно Новгород непосредственно граничил с новыми завоеваниями тевтонских рыцарей.

В то время Новгородом правил князь Александр. В 1240 г. он разбил шведов в битве на Неве (неподалеку от современного Санкт-Петербурга), за что получил прозвище Александр Невский. В апреле 1242 г. он встретил вторгшихся тевтонских рыцарей на тающем льду озера Пейпус (Чудского), по которому сейчас проходит граница между Россией и Эстонией. Лед не выдержал веса тяжеловооруженных немецких всадников, и их войско было уничтожено. Русские одержали громкую победу и положили конец экспансионистским устремлениям тевтонских рыцарей.

Следовательно, самое знаменитое сражение на льду состоялось не между датчанами и поляками, а между немцами и русскими, причем победу одержали в нем силы Востока, а не Запада. Однако отрывок, процитированный выше, вызывает в памяти именно битву на Чудском озере.

«Юный Фортинбрас…»

Горацио размышляет, не является ли визит Призрака зловещим предзнаменованием. Его можно понять. Старый король победил норвежцев (как сделали исторические Свен и Кнуд), однако Норвегия стремится вернуть себе независимость (что тоже верно с исторической точки зрения; после смерти Кнуда в 1035 г. это стремление действительно усилилось).

Горацио описывает нынешнюю ситуацию:

И вот, незрелой

Кипя отвагой, юный Фортинбрас

Набрал себе с норвежских побережий

Ватагу беззаконных удальцов

За корм и харч для некоего дела,

Где нужен зуб; и то не что иное, —

Так понято и нашею державой, —

Как отобрать с оружием в руках

Путем насилья сказанные земли,

Отцом его утраченные…

Акт I, сцена 1, строки 95–104

Норвежского короля, которого разбил старый датский король, звали Фортинбрасом. Его сын, молодой Фортинбрас, пытается вернуть себе потерянные земли, что легче сделать после смерти короля датчан.

Однако норвежского короля по имени Фортинбрас в природе не существовало. Это имя французское, и означает оно «Крепкий в доспехах». У ранних скандинавских королей был обычай присваивать себе какое-нибудь отличительное прозвище. Например, Свена называли Вилобородым, а его отца Гарольда — Синезубым. Были еще и Эрик Кровавый Топор, Гарольд Гардрада («Суровый правитель») и так далее. От этого рукой подать до прозвища Крепкий в доспехах.

Однако история гласит, что Кнуд Датский отнял Норвегию у Олафа II. Олаф принял христианство и обратил в него всех норвежцев. В результате Олафа объявили святым, канонизировали его в 1164 г. и сделали небесным покровителем Норвегии. Но это не помогло ему одолеть Кнуда; в 1030 г. Олаф погиб, проиграв Кнуду битву.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-популярная библиотека Айзека Азимова

Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека
Расы и народы. Ген, мутация и эволюция человека

Знаменитый писатель-фантаст, с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 фантастических, исторических и научно-популярных изданий приглашает вас в увлекательное путешествие по просторам танин о происхождении и эволюции человека.Книга познакомит вас с удивительным миром человеческой природы и принципами классификации на расы и народы. Почему люди так отличаются друг от друга и чем объяснишь разницу в цвете кожи, глаз и волос? Что изучают таксономия и генетика? Чем отличается доминантный ген от рецессивного?Вы найдете ответы на эти и другие вопросы, а также узнаете о методах и характерных особенностях деления животного мира на различные группы, заглянете внутрь хромосомы и вместе с австрийским монахом Грегором Менделем проведете интересные эксперименты по скрещиванию растений.

Айзек Азимов , Уильям Бойд

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / История / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука