Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

В целях усиления драматизма Шекспир значительно уплотняет время, охватывающее события пьесы. Исторический Макбет правил долгих семнадцать лет. У Холиншеда указано, что первые десять лет прошли мирно и, как можно догадаться, более успешно по сравнению с недолгим царствованием некомпетентного Дункана, отмеченным многочисленными мятежами. Холиншед пишет: «После побега сыновей Дункана Макбет наладил хорошие отношения со своими вассалами, завоевал их симпатии, а затем, поняв, что никто не собирается причинять ему хлопоты, решил установить справедливость, покарать все злоупотребления и преступления, которые пышно цвели во время слабого и неумелого правления Дункана… Он утвердил многие законы и издал указы, полезные для его подданных».

Но затем, по словам Холиншеда, «муки совести (которые всегда испытывают тираны и люди, захватившие власть незаконным путем) заставили Макбета жить в вечном страхе, боясь, что с ним обойдутся так же, как он сам обошелся со своим предшественником».

Не приходится сомневаться в том, что все возраставшая подозрительность Макбета заставила его жестоко искоренять малейшие намеки на нарушение лояльности или мятеж, однако едва ли причиной этого были «муки совести». Для такого поведения была куда более прозаическая причина: через десять лет сыновья Дункана выросли и принялись день и ночь строить планы свержения Макбета.

В пьесе Шекспир пропускает десять лет мира, процветания и верховенства закона, как будто их не было вовсе. После коронации, описанной в конце второго акта, он сразу переходит к последним годам правления Макбета. Тот предстает подозрительным тираном уже в начале третьего акта.

Страх Макбета перед тем, что ему отплатят той же монетой, заставляет его выбрать своей следующей жертвой Банко. Это совершенно логично, поскольку Банко тоже получил свои прорицания. Роковые сестры предрекли, что сам Банко королем не станет, но трон перейдет к его потомкам.

Тем более что сам Банко не забыл о случившемся. В монологе, которым начинается третий акт, он говорит:

Однако ими же возвещено,

Что твой престол не перейдет к потомкам,

А я — начало ветви королей.

Но если все сбылось с тобой, не вижу

Причины не надеяться и мне.

Я верю в то, что мне они сулили.

Акт III, сцена 1, строки 3–10

«…И сеют басни для отвода глаз»

Входит Макбет. В первом акте он был храбрым полководцем; во втором — предателем и убийцей; в третьем он — подозревающий всех тиран.

Однако даже в пьесе подозрения, которые мучают нового короля, не лишены оснований. В ходе беседы, следующей сразу за монологом Банко, Макбет говорит:

Один из братьев-кровопийц, по слухам,

В Ирландии, и в Англии — другой.

Они отцеубийство отрицают

И сеют басни для отвода глаз.

Акт III, сцена 1, строки 29–32

Из-за спрессованности событий пьесы создается впечатление, что интриги Малькольма и Дональбайна начинаются сразу после их побега за границу. На самом же деле понадобилось десять лет, чтобы мальчики превратились в молодых людей, способных командовать армиями; в конце концов, именно это делает их опасными.

«Мой дух мельчает…»

Однако Банко представляет для Макбета куда большую опасность. Немного погодя, дождавшись ухода Банко, Макбет размышляет:

Из всех людей мне страшен он один.

В его присутствии мой дух мельчает,

Как Марк Антоний Цезаря робел.

Акт III, сцена 1, строки 54–57[48]

О взаимоотношениях гениев (то есть духов-хранителей) Марка Антония и Октавия Цезаря упоминается в пьесе Шекспира «Антоний и Клеопатра», созданной сразу после «Макбета»; возможно, драматург уже обдумывал новый сюжет, когда писал эти строки.

Похоже, у Макбета нет причин опасаться Банко. Чуть раньше он сам говорит о своем товарище:

Мой страх пред Банко

Понятен. Банко создан вызывать

Боязнь в душе. При царственном размахе

И смелости он действует с умом,

Обдумывая до конца поступки.

Акт III, сцена 1, строки 50–54

Однако ничто в пьесе не подтверждает эти хвалебные слова. Роль Банко совершенно пассивна. Мудрость, прозорливость и смелость проявляет Макдуф; но подозрения (куда более основательные, чем у Макдуфа) не мешают Банко оставаться сторонником Макбета. Складывается впечатление, что он честолюбив не меньше Макбета и относится к смерти Дункана всего лишь как к способу получения короны, обещанной его потомкам.