Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

Для того чтобы подвести итог этим небольшим размышлениям о крипипастах, связанных с интернетом, я бы хотел показать, как они отражают отношение к технологиям в целом. Его принято делить на технопессимистическое и технооптимистическое. Грубо говоря, это оппозиция «технологии нас уничтожают и помогают нашим врагам» и «технологии делают нас лучше, исполняют наши мечты». По этому разделению все страхи, которые я обозначил в начале главы (страх слежки и размытия границ, непрозрачности алгоритмов и собственной прозрачности, потери «реальной жизни»), являются порождением технопессимизма. Однако один все же является технооптимистическим – страх «что оно все выключится».

Однако мне представляется, что действительно технооптимистическими являются концепции, которые показывают технологии как часть человека, его продолжение и неотъемлемую составляющую.

Главным певцом этой концепции был, конечно же, Маршалл Маклюэн. Именно он описал все технологии и изобретения как продолжения (внешние расширения) человеческого тела. А главным из них является медиа, потому что это продолжение нервной системы.

С появлением электрической технологии человек расширил, или вынес за пределы себя, живую модель самой центральной нервной системы. В той степени, в какой это действительно произошло, данное событие предполагает отчаянную и самоубийственную самоампутацию, словно центральная нервная система не могла более полагаться на физические органы как защитительный буфер, оберегающий ее от камней и стрел разбушевавшегося механизма. Вполне возможно, что последовательная механизация различных физических органов, происходившая со времен изобретения печати, сделала социальный опыт слишком агрессивным и чрезмерно раздражающим для того, чтобы центральная нервная система могла его вынести.

«Понимание медиа», Маршалл Маклюэн

Маклюэн использует как объясняющую метафору миф о Нарциссе, который принял свое отражение в воде за другого прекрасного человека и не смог отойти, так как боялся его потерять. «Основная идея этого мифа в том, что люди мгновенно оказываются зачарованы любым расширением себя в любом материале, кроме них самих». Такая «самоампутация» – не что иное, как стремление к балансу, оглушению своих чувств посредством гиперстимуляции, перегрузки всей сенсорной системы. Медийная сфера – способ чувствовать меньше и реже находиться в границах собственного физического тела. Нарцисс «приспособился к собственному расширению самого себя и превратился в закрытую систему».

Глава, в которой Маклюэн это описывает (согласитесь, эта история сама по себе тянет на крипипасту), называется «Влюбленный в технику» – тем самым показывая, что застывший в оцепенении перед экраном гаджета только любуется собой. Уильям Митчелл в книге «Я ++» (которая посвящена взаимопроникновению технологий и человека, стиранию границ человеческого) пишет, что в наше время метафоры о человеческом и техническом «стали конкретными и буквальными». Это кажется еще более очевидным, если понять, что, глядя в экран, мы бесконечно рассматриваем собственное отражение в его черном зеркале.

Технопессимистическим же я бы назвал направление мысли, при котором мы описываем гаджеты как нечто независимое от человека, отделившееся от него. Это уже ненависть к технологиям как к чему-то противоположному человеческому. Для этого тоже есть своя античная метафора – Прометей. Ее дает великий социолог Зигмунт Бауман:

Современное смещение величайшей и самой непокорной из человеческих тревог к сфере технологий представляет собой еще один случай «прометеева комплекса» и связанной с ним «прометеевой зависти» (ужаса и злости, которые переполняют нас при виде рукотворных артефактов, демонстрирующих более совершенные навыки и мастерство, чем те, которыми мы, их создатели, обладаем и которые можем приобрести)[18].