Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

Дальше мы поговорим о столкновении людей друг с другом (то есть про города), а потом – о столкновении с чем-то большим, то есть с природой.

Город

Городские сюжеты – единственная категория страшилок, которую с удовольствием слушают и распространяют даже те, кто далек от жанра крипипаст и даже не любит их. Как уже отмечалось, самые страшные вещи – те, которые выходят из самых обыкновенных вещей. А что может быть обыкновеннее улицы и домов, которые видишь каждый день. Городские легенды – очень важная часть идентичности горожанина. Даже если не считать эти истории правдивыми, их очень приятно рассказывать. А в районных сообществах посты про легенды и «что-нибудь паранормальное» или «загадочное» становятся самыми популярными и собирают столько же комментариев, сколько и публикации про то, какие в окрестностях живут или жили знаменитые люди. Хорошая история, которая связана с городской повседневностью, вносит в ткань города столь чтимое теоретиками урбанизма разнообразие. Кроме того, спустя какое-то время она становится частью городского ландшафта, обретая собственную жизнь. Подмосковной Коломне вряд ли удастся избавиться от рассказов про Марину Мнишек, которая якобы умерла в одной из башен коломенского кремля. Даже несмотря на то, что современные исторические изыскания говорят, что этого скорее всего не было, эта история слишком хорошо вписывается в коломенскую идентичность, чтобы легко отказаться от нее. Точно так же, как в Зюзино часто отмечают, что именно в этом районе жил Битцевский маньяк.

Сочетание «знаменитости» и чего-то страшного оказывается беспроигрышным вариантом. Для Москвы большинство городских легенд связаны со сталинским временем: это либо истории про метро, либо про специфическое предназначение тех или иных построек сталинской эпохи, либо о тех или иных исторических персонах, которые сохраняют свое мрачное влияние. В качестве иллюстрации приведу редкую и потому по-своему прекрасную городскую байку о новейшем историческом периоде, которая показывает механизм формирования отношения к месту через образ исторической персоны. Если байки из прошлого мы воспринимаем целостно, монолитно, истории, которые возникают на наших глазах, позволяют проследить, как и из-за чего они изменялись и принимали ту форму, в которой, возможно, и покажутся нашим потомкам.