Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

Эту новеллу написал Датан Ауэрбах, он публиковал ее по частям в Реддите. Конечно, это стилизация под крипипасту, однако он собрал очень многие американские сюжеты под крыло одного текста. В этой крипипасте рассказывается история о мальчике, которому в детском саду дали задание – найти друга по переписке, запустив воздушный шарик с письмом. И всем детям возвращаются какие-то письма, а главному герою долго никто не пишет, и когда он об этом уже забывает, ему начинают приходить письма. В них нет текста, вложены только фотографии, где он снят издалека в разных ракурсах. Эта история про отношения внутри маленьких городов. В ней описываются переезды, как большие города поглощают маленькие и как загородные поселки входят в состав городов. Это история о том, как рост города связан со становлением человека, его взрослением. Обратное тоже верно.

В 2017 году в Москве было объявлено о программе «Реновация», по которой обещали сносить обветшалые пятиэтажки, а их обитателей переселять в новое жилье. Этот проект вызвал очень оживленную дискуссию, последнее на момент выхода этой книги общественное обсуждение, в котором участвовали москвичи на всех уровнях. Эта волна странным образом захлестнула также крипи-каналы и паблики. Весной 2017 года многие из них посчитали нужным выложить подряд несколько историй, в которых фигурировали бы пятиэтажки. Даже я, когда только начал записывать подкаст «Социология стрема», самым первым записал выпуск про пятиэтажки в крипипастах. Однако эти истории несут странное послание – в них описывается жилье как пространство опасности, незавершенных конфликтов, одиночества, заброшенности и несчастья. Тем более что в основном это рассказы не про московские пятиэтажки, а про дома в пустеющих промышленных городах. Для них расселение пятиэтажек – естественный процесс, сопровождающий отток населения в крупные города. Люди уезжают, покупают новые квартиры, а городишки пустеют и становятся все более маргинальными и депрессивными.

Читать про пятиэтажки, а тем более писать про них страшную историю – может быть, самая яркая реализация принципа Жуткого, как его описывал Фрейд (статья так и называется «Жуткое»). Страшное и жуткое – это маргинальность, что-то вычеркнутое из повседневности, но обязательно берущее в ней начало. Пугающее – нечто берущее начало в обыденности, но затем доводящее ее до своей противоположности. В историях о пятиэтажках мы видим заброшенные или полузаброшенные дома или же истории из прошлого, из детства.

Пятиэтажка, какой она описывается в крипипастах, – это символ детства, похороненных там секретов, непонятных людей, не выраженных, но очевидных конфликтов. Слишком много слишком близко живущих незнакомцев, каждый из которых имеет тайну, которая не помещается в персональную систему хранения и просачивается не всегда приемлемым образом. В детстве этого сложно не заметить – поэтому дети так часто (чаще остальных) видят призраков и непонятных существ (свидетельствуют об этом).

Слишком сильная в постсоветской социальной жизни оппозиция «внешнее-внутреннее» играет злую шутку, наделяя пограничные пространства собственным сознанием, точно так же травмированным и травмирующим, как и механизмы, эту оппозицию создавшие.

Природа

В прошлых частях мы выясняли, как крипипасты отражают страхи и скрытые переживания по поводу интернета и города. Здесь я хочу показать, как работают истории, связанные с нерукотворными объектами, как влияет природный сеттинг на страшные истории.

Природа, как нечто противостоящее человеческому, сама по себе является довольно страшным. «Оказаться в ночном лесу» – ужас человека в этой ситуации понятен даже тем, кто никогда в ней не оказывался. Однако очевидность и даже понятность не означает объяснимость. То, что понятно на уровне эмоций, общий опыт, который есть у всех или почти у всех, даже мешает расшифровыванию того сообщения, которое может стоять за отсылками к этим отчетливым символам.

«Природные» истории, если они не завязаны на встрече с НЕХ и прочими монстрами (то есть ситуацией неопределенной физической опасности), зачастую не имеют никаких дополнительных «устрашнителей», кроме самой обстановки, которая пугает тем, что отличается от привычной человеческой рукотворной среды. Можно сказать, что на первый взгляд способность ужасать у природного сеттинга (леса, поля, пустыни, метели, моря и прочие) строится на том, что он не приспособлен для человека, как бы онтологически ему противопоставлен и потому враждебен сам по себе.

То, как для восприятия важна привычность и приспособленность обстановки под человека, показал Хорхе Луис Борхес в своем упражнении в стиле Лавкрафта, которое называется «There Are More Things» (это цитата из шекспировского Гамлета: «Есть многое в природе, друг Горацио»). В этом небольшом рассказике главный герой испытывает ужас, оказавшись в доме, где он видит странную обстановку. Он долго не может понять, что с ней не так, и в конце концов соображает, что она не приспособлена под человеческое тело и практики: