Путеводитель по стране сионских мудрецов

Но история — о змеях. Наш приятель там работал их кормильцем. Он еще и клетки убирал и змей уже ничуть не опасался. (Тут необходимо сообщить, что он уволен был впоследствии по изумительной причине: дважды укусила его эфа, чей укус заведомо смертелен, а приятелю — ну хоть бы хны. Его уволили, чтоб он науку не компрометировал своей бесчувственностью подлой.) Однажды мы к нему зашли, когда он подопечным тварям щедро скармливал мышей. Живых, естественно. Держал в руках коробку с мышками и змеям их кидал. Ему это привычно было, мы старались не смотреть. Но вдруг увидел и, что он сперва с размаху мышку бьет о плиты каменного пола, а потом только кидает змеям. Тут мы отошли подальше (все равно все время слышали: шмяк, шмяк), а только он освободился и мы решили покурить, его немедленно спросили, зачем он так именно делает. А это, объяснил он нам, такой в террариуме принят акт милосердия: те змеи, для которых он сначала мышек бьет о камень, — не глотают пищу, а жуют, и он мышей таким кошмарным образом от лишнего мучения освобождает. Признаться, мы ушли от него в легком потрясении. Нам стало ясно, что Творец довольно часто поступает так и с нами, только мы этого не понимаем.

Но оставим эту философскую идею, лучше нам поговорить о тех созданиях, из-за которых лаборатория возникла. В Израиле довольно много водится малоприятных пауков, тарантулов, скорпионов, фаланг, змей и прочей нечисти. Но ежели не бегать босиком по полям, пескам, лесам и горам, то опасности они не представляют, так же как волки, лисы, дикобразы, гиены и шакалы, кабаны и даже леопарды, — если вам, конечно, не придет в голову желание потрогать этих милых зверюшек. Антилоп, газелей и оленей можно видеть всюду, и порою они даже забегают в города. Надо заметить, что Израиль, а в особенности — рыбные пруды на севере его, — излюбленное место перелетных птиц на их пути из Европы в Африку и обратно. По весне в небе можно наблюдать изумительной красоты птичьи балеты — куда там Петипа! А некоторые из перелетных птиц, журавли к примеру, уже сообразили, что лететь отсюда в Африку им совершенно ни к чему, и остаются на зимовку здесь. Наверное, потому, что здесь приятнее.

Глава 36

Теперь мы хотим рассказать о нескольких местах, связанных с людьми, которые сыграли роль не только в израильской, но и в русской истории.

Подымаясь от Кирьят-Шмоне к Метуле — самому северному, стоящему прямо на ливанской границе, местечку, слева от дороги сразу за поворотом в сторону киббуца Кфар-Гилади и колледжа Тель-Хай, на горе, за линией кипарисов вы увидите большого каменного льва с задранной вверх оскаленной пастью. Это памятник на могиле Иосифа Трумпельдора со товарищи, погибших здесь, в Тель-Хае, в 1920 году.

В Израиле его имя известно каждому, а в России — почитай что никому. Меж тем он был герой Русско-японской войны, георгиевский кавалер и даже первый за всю историю российской армии офицер-еврей. Под Порт-Артуром он был тяжело ранен, потерял левую руку, но после госпиталя настоял на том, чтобы вернуться в строй, и продолжал воевать одноруким. А толстовец был — заядлый и отпетый, но из графских сочинений о совместном братском проживании идею вынес чисто личную: вот так евреям надо жить в земле Израиля. Свою же роль в такой заветной жизни понимал он очень ясно: охранять и защищать еврейские коммуны.

И в 1912 году (уже за тридцать ему было) он приехал в Эрец-Исраэль. Работал он в киббуце Дгания, о котором мы уже писали, но свою мечту сполна осуществил: создал отряды самообороны в Галилее. Однако началась Первая мировая война, остаться в стороне Иосиф Трумпельдор не мог. Он предложил британцам собрать добровольческий отряд евреев, чтобы драться с турками. Но по законам Англии не допускались в армии любые иностранцы, и на предложение сколотить подсобный транспортный отряд — он согласился. Командовал, естественно, отрядом английский полковник, но в боях — Иосиф Трумпельдор. И под огнем, в тяжелых затяжных сражениях прямо в окопы доставляли его люди и еду, и воду, и патроны со снарядами. Хотя отряд его имел название не столько мирное, как чуть насмешливое для войны — «Отряд погонщиков мулов».

Летом 1917 года кинулся в Россию этот однорукий русский офицер. Он был уверен, что уговорит Временное правительство разрешить создание еврейского полка: мы, дескать, повоюем за Россию, на кавказском фронте турок основательно потрепем, а потом, уж извините, двинем в Эрец-Исраэль. Что ничего из этого не получилось, ясно каждому, но грянула Октябрьская заваруха, и большевики, покуда мало что соображая, — разрешили сколотить еврейский полк. И Трумпельдор немедленно собрал его. Но тут большевики опомнились, полк был распущен, а организатор — арестован. Нет, его довольно быстро выпустили, вскоре он уехал в Палестину, но какое счастье, скажем мы сегодня, что разогнан был этот еврейский полк: ведь свободно мог он быть употреблен, как пресловутые латышские стрелки! Об этом думать страшно даже и сейчас.

*