Ученые размышляют над этим вопросом много лет: развивают ли животные множество узкоспециализированных интеллектуальных способностей для решения конкретных проблем в своей среде обитания, или же интеллект — общее свойство, которое находит широкое применение, в том числе для решения специализированных проблем? Как и любое противопоставление, такая постановка вопроса, скорее всего, неверна, тем не менее доводы за и против каждого варианта в значительной мере проливают свет на то, какие механизмы эволюции могут способствовать развитию интеллекта, а какие нет.
Может показаться очевидным, что различные виды в ходе эволюции выработали разные способности: жить в воде или на суше, питаться растениями или охотиться на других животных и т. д. И поскольку проблемы, которые приходится решать в каждой из этих разнообразных экологических ниш, тоже совсем разные, эти животные обладают разными «интеллектами», ориентированными на решение их специфических проблем. На первый взгляд это бесспорно: рыба-брызгун умеет точно попасть струей в насекомое, хотя поверхность воды преломляет свет; нетопырь умеет ловить летучих насекомых, используя свою феноменальную способность предвидеть их перемещения в трехмерном пространстве; колония муравьев-листорезов умеет строить гнезда многометровой глубины, в которых есть специализированные камеры, где муравьи разводят специально одомашненный гриб. Разве это не примеры различных типов интеллекта и разве их можно расценивать как вариации на одну и ту же тему?
Однако если довести эти рассуждения до логического завершения, то придется утверждать, что люди на самом деле
Мнение, что существует единственный тип интеллекта и межвидовые отличия скорее количественные, нежели качественные, опирается главным образом на результаты исследования человеческой психологии, отчасти подтвердившиеся и при изучении других животных. Психологи предполагают, что множество различных параметров интеллекта взаимосвязано. Люди с хорошими математическими способностями часто обладают также способностями к музыке и изучению языков. Значит, как утверждается, существуют какие-то общие процессы в мозге этих «умных» людей. Но выводы, сделанные в результате многих первоначальных исследований «общего интеллекта», или «G-фактора»[66]
(которые восходят еще к началу XX в.), начиная с 1980-х гг. не раз опровергались[67]. Чрезвычайно сложно тестировать человеческий интеллект таким образом, чтобы на результаты не влияли воспитание, социально-экономическое положение и даже культурные предрассудки тестирующего. В лучшем случае наблюдается наивный подход к тестам на интеллект, им приписывается научная объективность, которой, скорее всего, у них вообще нет, в худшем случае их используют злонамеренно, поощряя дискриминацию и расизм. Идея, что интеллект индивида можно свести к единому количественному показателю типа IQ (от Intelligence Quotient, «коэффициент интеллекта»), небесспорна. Имеет ли смысл распространить идею IQ-тестов и на животных, которые в ходе эволюции приспосабливались к решению иных типов задач и используют иные, чем человек, виды информации? Эта мысль выглядит абсурдной. Всякий, кому попадалась видеозапись осьминога, отвинчивающего крышку банки изнутри, чувствует, что это животное просто не может не быть умным, но ни один тест на IQ не измерит природу и уровень этого ума, его сходства с человеческим разумом и отличия от него.