Путевой блокнот

Пластина отодвигалась простым нажатием. Внутри обнаружился обитый потертым бархатом футляр – вероятно, от той самой флейты. Но вместо инструмента в футляре лежала искомая записка с номером 22.

«Пройди через трое Звездных врат, трижды преклонив голову перед святынями, и тогда найдешь свое предназначение», – значилось в записке. Тут даже комментариев не было. Где мне искать эти врата и святыни?

«Понятия не имею, – буркнул Археоцетрикс, когда я задал ему этот вопрос. – Святыни – это предмет веры, и это не ко мне. Я – философ. А философия отрицает наличие сверхъестественного».

Между прочим, предыдущая записка, найденная мною в Артефактуре, имела порядковый номер 25. Куда же подевались два последующих блокнотных листа с номерами 24 и 23? Может быть, более подробно про врата и святыни сказано именно в них? Где я пропустил эти записки и как это скажется на моих дальнейших приключениях?

Однако мысли о потерянных листах тут же вылетели у меня из головы, когда я обнаружил в футляре миниатюрный золотой ключ. Дверь, которую он открывал, должна была быть игрушечной – допустим, это вход в кукольный театр. А что? Черепаха и золотой ключик навевают вполне определенные мысли!

– Ладно, пойду искать врата и святыни, – вздохнул я. Но напоследок все же не удержался, спросив: – Слушай, большая черепаха, тебя, случайно, за твои триста с хвостиком лет Тортиллой никто не называл?

«Память у меня хорошая, – последовал ответ. – До тебя так меня называл только один человек. И ты догадываешься – кто».

– А может быть, ты знаешь и про то, где находится дверца, которую открывает золотой ключик? – не веря в свою удачу, спросил я.

«Так вот, – невозмутимо продолжила черепаха. – Память у меня хорошая. Поэтому я прекрасно помню, что этот самый человек также попросил меня следующему, кто назовет меня Тортиллой и спросит про дверцу, дать такой ответ: «А не пошел бы ты, Буратино, туда, где деревянные мозги бесплатно раздают!»

Я потрясенно замер с открытым ртом и даже не нашелся, что ответить. Потом повернулся, словно ушибленный подушкой по голове, и пошел с холма – видимо, в указанном мне направлении. А в голове у меня играла флейта и еще долго неслась вслед слышанная в детстве насмешливая песенка про Буратино…

Я только диву даюсь, каким образом столь несерьезный субъект, как Шутник, смог дорасти до звания властелина миров. Без многочисленной верной команды супергероев тут никак не справиться. Вот только про них в эпической саге о Страннике – ни слова, ни полслова. Где же они были, когда строился его Олимп? И куда делись после того, как их босс отбыл в мир иной?

Глава 6 Храм имени меня

Спустя четверть часа дорога, утопающая в зарослях шиповника, вывела меня к острову, на котором располагался объект «Храм Аполлона». По сути, это был полноценный монастырь, с крепостными стенами и воротами, к которым вел широкий каменный мост, расположенный над заболоченной озерной протокой.

Люди здесь однозначно жили – в дорожной пыли на мосту имелись хоть и редкие, но достаточно свежие следы от сандалий. Монастырские ворота, равно как и дверца в них, оказались закрытыми, и я очень долго стучался в них, орал и крыл матом местных обитателей. В конце концов, смотровое оконце открылось, и на меня настороженно уставилась пара цепких морщинистых глаз из-под монашеского клобука. А надтреснутый старческий голос не то удивленно, не то испуганно произнес:

– Ты кто? Человек?

– С утра был таковым. Но если у вас тут с правами человека проблемы – так я могу и гуманоидом себя объявить! – раздраженно ответил я, поскольку за сегодняшний день меня про это спрашивали уже не в первый раз.

– Гуманоид, значит… Живой?

– Пока – да. Но если вы меня не впустите и не дадите чего-нибудь пожрать – сдохну от голода прямо у вас в подворотне.

– Не надо! – испуганно замотал головой монах. – Сейчас впущу. Только не обессудьте, господин гуманоид, по весне у нас с продуктами совсем плохо. Кроме сушеной рыбы и сушеных кузнечиков, почитай, и нет ничего.

– Вообще-то меня Игорем зовут, – удрученно вздохнул я, заходя внутрь небольшого проходного дворика. – И мне сейчас не особо до разборчивости – буду рад всему, чем накормите. А с чего вдруг такое удивление? Что, в вашу обитель гости редко захаживают?

– Да как сказать… – помялся монах, заводя меня в привратницкую, где он, похоже, и обитал. – Последний раз живой человек пришел сюда полсотни лет назад. И это был я – мальчишка десяти лет от роду по имени Игнациус.

– Похоже, мальчишка потом круто поднялся по карьерной лестнице, – улыбнулся я, отметив на груди монаха медальон с серебряным смайликом, который резко диссонировал с закатанными рукавами и обтрепанной, залатанной рясой. – Не иначе, вы тут самый главный, раз вам доверили ворота сторожить.