Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

Мы побывали также на торжественном ужине кардинала Австрийского и маркиза Бургау, отпрысков сказанного эрцгерцога и его сожительницы, купеческой дочки из Аугусты, которая родила ему этих двух сыновей, а не других, он и женился-то на ней ради того, чтобы их узаконить[235]; и в том же году эта его жена умерла. Весь двор все еще в трауре по ней. Их прием был почти как у наших принцев; и зал, и навесы, и стулья обтянуты черным. Кардинал старший, и думаю, что ему нет еще двадцати лет.

Маркиз пьет вино только из закупоренных бутылок, а кардинал – сильно разбавленное. Они тут совсем не пользуются закрытыми блюдами[236], а только открытыми и подают мясо по-нашему. Когда они рассаживаются за столом, получается немного длинновато, и все подходы к нему загромождены яствами; кардинал сидит в его главе, а у них это всегда с правой стороны.

Мы видели в этом дворце игру в мяч и довольно красивый сад. Этот эрцгерцог – большой строитель, знаток архитектуры и подобных удобств. Мы видели у него десять – двенадцать пушек, стреляющих ядрами с большое гусиное яйцо, поставленных на раззолоченные и изукрашенные, насколько возможно, колеса, да и сами орудия тоже были раззолоченными. Они всего лишь из дерева, но их ствол покрыт металлическими пластинами, и жерло внутри тоже все обито тем же листом. Такую пушку может нести за горловину всего один человек и стрелять из нее хоть и не слишком часто, но столь же большими зарядами, как из литых орудий.

Мы видели в полях при его замке двух быков необычайной величины, серых, с белой головой, которых ему подарил герцог Феррарский, потому что этот герцог женат на одной из его сестер, на другой герцог Флорентийский, а Мантуанский на третьей[237]. В Халле раньше были три сестры, которых называли тремя королевами[238], потому что дочерей императора удостаивают такого титула, как других называют графинями или герцогинями из-за их земельных владений; и именуют их по королевствам, которыми владеет император. Из этих троих две уже мертвы; третья еще жива, но с ней г-н де Монтень не смог повидаться. Она затворница, как монахиня, и приняла там и разместила иезуитов.

Утверждают, что сказанный эрцгерцог не может оставить свои владения собственным детям и что они вернутся к преемникам Империи, однако так и не смогли растолковать причину, говорят только о его супруге, дескать, она была не совсем подобающего происхождения для женитьбы на ней, и каждый твердит, что хоть она и была законной, но вот ее дети ^—непохоже. Тем не менее у него имеется большая куча звонкой монеты, чтобы им оставить.

Во вторник мы уехали утром и возобновили наш путь, пересекая эту равнину и следуя по горной тропе. В одном лье от гостиницы мы поднялись на маленькую гору, подъем на которую занял один час по довольно отлогой дороге. По левую руку виднелись многие другие горы, с более широкими и мягкими склонами, а потому там много деревень и церквей и большая часть земли возделана до самых вершин; очень приятно для глаз различие и многообразие этих мест. Горы по правую руку были намного более дикими, где жилье попадалось только изредка. На своем пути мы пересекли много ручьев или потоков с разным течением, и как наверху, так и у подножья гор нам попалось много больших селений и деревень с прекрасными гостиницами, и среди прочего по левую руку от нас встретилось немало замков и дворянских усадеб.

Примерно в четырех лье от Инсбрука по нашу правую руку на очень узкой дороге нам попалась прикрепленная к скале и богато украшенная бронзовая доска с вот такой латинской надписью: «Император Карл Пятый, возвращаясь из Испании и Италии, где получил императорскую корону, и Фердинанд, король Венгрии и Богемии, его брат, шедший из Паннонии ему навстречу, в 1530 году встретились на этом месте после восьмилетней разлуки, и Фердинанд повелел сделать этот памятный знак»; они там изображены обнимающими друг друга[239]. Немного погодя, проезжая под аркой ворот, которые перекрывают дорогу, мы обнаружили латинские стихи, упоминающие проезд сказанного императора и его остановку в этом месте после захвата короля Франции и Рима[240].

Г-н де Монтень сказал, что ему очень понравилось в этом ущелье из-за разнообразия того, что предстает перед глазами, и мы находили неудобство лишь во все более густой и невыносимой пыли, сопровождавшей нас в этом горном проходе; ничего хуже нам никогда не приходилось вдыхать[241]. Через десять часов г-н де Монтень сказал: ну и перегон![242] – и то правда. У него заведено задать овса своим лошадям, прежде чем уехать утром из гостиницы, независимо от того, собирается он останавливаться по дороге либо нет. Мы приехали поздно ночью, натощак, как и он, в

ШТЕРЦИНГ[243], семь лье. Маленький городок сказанного Тирольского графства, довольно красивый, в четверти лье от которого возвышается красивый новый замок[244].