БРАНЦОЛЛЬ[256]
, два лье. Маленькая деревушка, за которой река Айзах, приведшая нас сюда, впадает в реку Адидже, которая течет дальше, до Адриатического моря, широко и спокойно, а не так, как те, которые встречались нам наверху, среди гор, шумные и яростные. Также эта равнина начинает немного расширяться до самого Тренто, а горы кое-где понижают немного свои зубцы; однако их склоны уже не так плодородны, нежели предыдущие. Кое-где в этой долине встречаются заболоченные места, сжимающие дорогу, но остальной путь очень удобен, почти все время ровный и идет понизу.По выезде из Бранцолля нам через два лье встретилось большое селение, где из-за ярмарки было большое стечение народа. За ним была другая деревня, называемая Салорно[257]
, где эрцгерцог владеет маленьким замком, прилепившимся на самом краю высокого утеса по левую руку от нас.Оттуда мы приехали на ночлег в
ТРЕНТО, пять лье. Город немного больше Ажана[258]
, не слишком приятный и ничего не сохранивший из прелестей немецких городов; улицы по большей части узкие и кривые.Перед тем как добраться сюда, примерно за два лье, мы въехали в область итальянского языка. Этот город поделен между двумя наречиями, и тут есть городской квартал с церковью, которые зовут Немецкими, и проповедники на обоих этих языках[259]
. Что касается новых религий, то после Аугусты о них и речи нет. Город расположен на сказанной реке Адидже. Мы там видели собор, который кажется очень старинным зданием, и совсем рядом с ним – квадратную башню, которая свидетельствует о большой древности. Видели мы и новую церковь, Богоматери, где проходил наш собор[260]. В этой церкви имеется орган, преподнесенный ей в дар неким частным лицом, превосходно красивый, приподнятый на мраморном подпоре тонкой работы, который украшен многими превосходными статуями, особенно образами поющих детей[261]. Эту церковь построил в 1520 годуГ-н де Монтень сказал, что особо отмечает граждан, которые, родившись в каком-либо городе, сделались его благодетелями; Фуггеры [например], которым Аугуста обязана большей частью своих красот, потому что они украсили своими дворцами все ее перекрестки, а ее церкви – множеством произведений искусства; а также этот кардинал Клезиус: поскольку, кроме сказанной церкви и многих улиц, отстроенных им за свой счет, он возвел еще прекрасное здание городского замка[264]
. Снаружи это не бог весть что, но внутри все прекрасно обставлено, и украшено, и гораздо более удобно для жизни, чем это можно увидеть где-либо еще. Все панели внутри богато расписаны и снабжены надписями, а узорчатая лепнина изрядно вызолочена; пол из обожженной глины, затвердевшей и раскрашенной под мрамор; это частью сработано на наш лад, частью на немецкий, с печами; среди прочих имеется одна из обожженной глины, затемненной под бронзу, с изображениями нескольких знаменитых персон, которые получают огонь в свои члены, а два-три возле стены изливают воду, которая приходит сюда из источника, бьющего во дворе, довольно низко; это прекрасная работа. Мы видели также среди прочих потолочных росписей ночной триумф с факелами, которым г-н де Монтень очень восхищался[265]. Тут есть две-три круглые комнаты; в одной имеется надпись, что сказанный Клезиус был отправлен в 1530 году послом на коронацию императора Карла V, устроенную папой Клементом VII в День святого Матиаса; а отправлял его Фердинанд, король Венгрии и Богемии, граф Тирольский, брат сказанного императора; и он, Клезиус, епископ