Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

В общем, я полагаю, что эта вода довольно слабая и малодейственная, а следовательно, уверен, и вовсе не наобум, что новичкам и людям слишком прихотливым она не навредит. Здешние воды пьют, чтобы освежить себе печень и убрать красноту с лица, что я отмечаю с любопытством и ради услуги, которую должен оказать одной очень добродетельной даме из Франции. Воду Сан Джованни тут весьма используют для всяких прикрас и притираний, потому что она крайне масляниста. Я видел, как ее увозили полными бочками в другие края, а ту, что я пил, даже еще больше, на многих ослах и мулах в Реджо, Модену, Ломбардию – для питья. Некоторые принимают ее здесь, в постели, главное, чему они следуют, это держать живот и ноги в тепле и ничуть не сотрясаться. Живущие по соседству везут ее за три-четыре мили в свои дома. Чтобы показать, что она не очень возбуждает аппетит, у них заведено привозить воду из окрестностей Пистойи – горьковатую и очень горячую у своего истока[662]; местные аптекари ее держат как питье до приема местной воды, один стакан, и утверждают, что она хорошо идет и вызывает аппетит. Во второй день у меня [вместо мочи] вышла бесцветная вода, однако не обошлось и без некоторых цветовых изменений, как раньше, а еще много песка, но этому поспособствовала кассия.

Я узнал здесь о весьма памятном происшествии. Один местный житель по имени Джузеппе, многих близких родственников которого я видел, солдат, который еще жив и командует на одной из генуэзских галер как каторжник, будучи на войне в море, попал в плен к туркам. Чтобы освободиться, он и сам сделался турком (а людей такого положения там много, особенно в горах близ того места), дал себя обрезать и женился там. Приплыв грабить этот берег, он так отдалился от своего убежища [то есть от корабля], что был захвачен вознегодовавшим народом вместе с несколькими другими турками. Однако ему хватило ума сказать, что он христианин и пришел сдаться сознательно, поэтому через несколько дней был отпущен на свободу и пришел в это место, в дом, напротив которого я сам живу; и вот он входит, видит свою мать. Она сурово спрашивает его, кто он такой и чего ему надо, потому что он все еще был в своей матросской одежде, а она не ожидала увидеть его здесь. Наконец он открывается своей матери, потому что пропал лет десять-двенадцать назад, и обнимает ее. Она, обезумев [от радости], вскрикивает, падает, и до следующего дня почти неясно было, жива ли она, и врачи от этого совсем отчаялись. В конце концов она все-таки пришла в себя, но уже так и не оправилась, и все считали, что это потрясение сократило ей жизнь[663]. Нашего Джузеппе все чествовали, он отрекся в церкви от своего греха, получил причастие от самого епископа Лукки, участвовал во многих других церемониях; но это было всего лишь притворство. В душе он остался турком и, чтобы вернуться к своим, удрал отсюда, отправился в Венецию, смешался с другими турками и возобновил свои плавания. И вот он снова попал в наши руки, а поскольку был человеком незаурядной силы и вдобавок солдатом, весьма сведущим в морском деле, то генуэзцы до сих пор держат его у себя и используют крепко скованным и в ошейнике.

У этого народа много солдат, занесенных в списки для службы Синьории. Полковники не имеют другой обязанности, кроме как часто муштровать их, учить владению оружием, стрелять и тому подобное; все они местные жители. У них нет никакого жалования, но они могут носить оружие, кольчуги, аркебузы и что им угодно; и вдобавок они не могут быть посажены в тюрьму за какой-либо долг и на войне получают плату. Среди них есть капитаны, лейтенанты, сержанты. Только полковнику необходимо быть чужестранцем, и он получает жалование. Полковник из Борго, тот, кто приходил повидаться со мной днем раньше, отправил мне из сказанного места (которое в четырех милях от здешней здравницы) человека с шестнадцатью лимонами и шестнадцатью артишоками.

Мягкость и слабость этой воды подтверждается еще и тем, что она так легко претворяется в пищу, вдобавок окрашивается, быстро варится и совсем не дает тех пощипываний и позывов помочиться, про которые мне известно из собственного и одновременно чужого опыта.