Путевой обходчик

Он попробовал пошевелить плечами, но и это ему не удалось. Что-то плотно сдавило его со всех сторон. Сперва он не чувствовал ничего. Но потом пришла боль — дикая, нестерпимая. Он лежал, тараща глаза во тьму, и стонал. Час, два, три… Время в темноте бежало иначе. Иногда у него появлялось ощущение, словно он вообще выпал из времени. Как будто вышел из потока в какую-то гулкую неподвижную пустоту. Когда это ощущение пришло впервые, он почувствовал сильное головокружение, и его вырвало.

Потом он привык. Даже перестал чувствовать боль.

«Наверно, я умер, — думал он. — Но где я теперь? В аду? Да, наверно, это ад. Но мучения в аду длятся вечность».

При мысли о том, что он будет лежать тут — один, в полной темноте, изнывая от жажды, — целую вечность, его обуял ужас. И тогда он стал кричать. Слабым, почти неслышным голосом. Он кричал и кричал, и наконец понял, что голос давно отказал ему. Теперь он лежал, придавленный камнями и грунтом, и, как вытащенная из воды рыба, беззвучно раскрывал рот.

Много раз он пытался хотя бы подвигать головой, но из этого ничего не выходило. Голова с обеих сторон была сдавлена балками. Постепенно он перестал чувствовать и свою голову.

Но однажды все изменилось. Сначала он увидел свет — слабый и зыбкий… Даже не свет, а скорее, его отблески. Словно кто-то светил на стены тусклым фонариком. Но даже от такого света глазам, привыкшим к полной темноте, стало больно. Он, привыкая, поморгал разбухшими веками. Свет приближался. Он скосил глаза в сторону и увидел обитую жестью дверь с узкой дырой в том месте, где жесть была насквозь проедена ржавчиной.

Свет шел оттуда. Потом он-услышал шаги приближающегося человека. Прошло несколько секунд, и человек остановился перед дверью.

В прорези появились два мерцающих глаза. Некоторое время эти глаза смотрели на заваленного грунтом и камнями мужчину. Потом насмешливый голос тихо произнес:

— Привет! Хочешь освежиться?

Монстр вздрогнул и проснулся.

Мотоцикла под сводом туннеля больше не было. Вместо него с потолка свисали две толстые цепи с крюками, на которых он когда-то висел. Рядом возвышалась двухуровневая эстакада, заваленная строительными конструкциями и мусором.

Гром остановился, повертел головой, освещая тьму туннеля факелом. На земле валялась длинная массивная шпала, совсем как та, что угодила в голову Иркуту и лишила его лица.

Виктор закрепил факел на стене, подошел к шпале и приподнял один конец. Шпала была тяжелая, но Грома это не остановило. Он закинул конец шпалы на плечо. Затем обмотал его свисающей с потолка цепью и закрепил цепь, воткнув крюк в звено. То же самое он проделал и со вторым концом шпалы. Теперь она висела на цепях примерно на уровне человеческого роста.

Управившись со шпалой, Гром нащупал провод толщиной в палец, идущий вдоль стены туннеля, ухватил его и, крякнув, вырвал из стены. Конец провода привязал к цепи. После чего на стыке двух арочных плит вбил в стену туннеля скобу из арматуры, которую подобрал по пути. В образовавшееся кольцо Гром продел второй конец провода.

Немного отдохнув, Гром взялся за свободный конец провода, торчащий из кольца скобы, и стал тянуть его — медленно, сантиметр за сантиметром поднимая шпалу к потолку. Подняв ее на достаточную высоту, Гром закрепил конец провода за рельс, использовав для крепежа распорку. Отойдя на несколько шагов, окинул взглядом шпалу и провод, удовлетворенно кивнул: готово!

…Огромная лапища потянулась за бутылкой водки. На этот раз он выпил почти все. Бутылку монстр аккуратно поставил на пол и вновь откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза. И снова на него накатила легкая мутная дрема.

…Он опять лежал в темноте, один, придавленный балками и камнями, лежал и таращился во тьму. Когда глаза уже стали слезиться от усталости, он закрыл их. В туннеле было тихо. Ни крыс, ни насекомых. Лишь изредка откуда-то из стены выкатывался камушек и с легким шорохом падал на землю.

Еще не открыв глаз, он увидел свет. Тот самый — тусклый, движущийся. Он открыл глаза, потом закрыл их и снова открыл. Глаза слезились, но он их больше не закрывал. Он смотрел. Кто-то подошел к ржавой двери. И вот в щели возникли два мерцающих глаза. Потом негромкий хрипловатый голос произнес:

— Так ты живой? А я думал, что ты склеил ласты.

Что-то булькнуло, и затем в прорезь просунулось горлышко бутылки.

— Хочешь освежиться? Нет? Ну и зря. За твое здоровье!

Послышался тихий смех. Стало слышно, как человек за дверью пьет. Пьет прямо из горла. Он слышал эти звуки и чувствовал, как все его внутренности сводит судорогой.

— Уф-ф, — произнес голос. — Неплохо. Хорошо, что я захватил с собой бутылочку. Слышь, как тебя там… А ведь я раньше тебя здесь видел. Еще подумал — надо же, какой здоровый бугай! Прямо как бык. — И снова в тишине булькнула водка. — Уф-ф… Хороша, зараза. Слышь, как тебя там… Ты не волнуйся, тебя здесь никто не найдет. Здесь никто не ходит, я знаю. Так что подыхай спокойно.

Он разжал опухшие губы и, не узнавая своего голоса, спросил:

— Как… ты сюда попал? Это… секретный… объект.

— Ого! Да ты еще и разговариваешь? А я думал…