Пути Держателей

Как выяснилось, бандиты Гив-Назандара смогли собрать в свои группировки тоэхов, обладавших самыми разнообразными талантами. Здесь были юркие, легкие и подвижные разведчики и шпионы. Диверсанты и наемные убийцы. Огромные солдаты таранного удара, способные прошибать, ломать и крушить все, что попадется на пути. Охрану главарей в основном составляли виртуозы мечей, удавок, шестов и арбалетов. В каждом клане обязательно существовало подразделение воинов-теней, а также боевых чародеев, владеющих искусством плетения Нити. Преимущественными цветами, как и предполагал Киоши, были Красный, Черный, Синий и Золотой.

Когда Овилла закончила допрос бандитских вожаков, юноша вдруг подумал, что сумма общих умений его импровизированной армии превзошла все возможные ожидания.

Безусловно, он отдавал себе отчет, что даже толпой бандиты не стоят и одного воина из специальных подразделений Императора или ордена Сна. Но для войны, что затеял молодой тоэх, такая группировка подходила как нельзя лучше — наиболее ярко бандитский нож сверкает именно из-за спины. Создавалось впечатление, что набранные в Назандаре демоны просто рождены для подобного рода операций.

А еще Киоши прекрасно понимал, что посылает большинство из этих бандитов на верную смерть. Бросает на бойню с войсками Мишато, наблюдательными отрядами самого Императора, отборными джегалами и даже суэджигари. Исход такого противостояния — гибель многих.

Юноша осознавал это, но ни одна струна не звенела в душе. Вспышка его сознания, полыхнувшая в мрачном задымленном зале "Арфы", подожгла сухую траву раздумий. А та, в свою очередь, запалила могучее горнило непреклонной решимости, щедро сдобренное злобой и жаждой мести. Сейчас Киоши ощущал себя идеальным клинком, взвешенным в умелой руке мастера перед метким ударом. Его переполняло возбуждение скорой битвы, тут же сменяющееся ледяным спокойствием и тяжестью принятого решения. Тропа, на которую он вступил, более никогда не отпустит своего странника, и тот смирился. Ныряя то в жар, то в дичайший холод, Мацусиро не переставал удивляться себе, пугаясь и торжествуя одновременно. Бактияр с испугом выглядывал из потемок его разума, наблюдая за тем, как обновленный Киоши готов посылать отряды безродных ублюдков на другой конец Тоэха. Для того, чтобы те умирали ради его целей. Посылать, хорошо представляя себе, как нужно все сделать, чтобы не подставить себя и Овиллу.

А еще Киоши осознал, что полностью лишился страха. Он понимал, насколько Хоэда был бы недоволен новыми достижениями своего ученика, но ничего не мог поделать с собой…

— Воин, теряющий всякий страх, становится ходячим мертвецом, — говаривал когда-то наставник, заставляя двух сопливых тоэхов поочередно опускать руки в норы ядовитых насекомых. — Научиться справляться с ним и контролировать — один из залогов победы. Лишиться этого волшебного чувства — начать свой путь к погибели. Начать путь славный, усеянный трупами врагов, но короткий.

Сейчас, глядя в лица вожаков бандитских кланов Гив-Назандара, Киоши понимал, что окончательно утрачивает смысл этого слова. Вера в себя, напарницу и полную жажды крови толпу сметали любые сомнения. Они станут действовать быстро, невероятно быстро, молниеносно и непредсказуемо, и никакие силы Мишато не смогут помешать им. Лорд дорого заплатит ему, Киоши Мацусиро, за то, что когда-то решился отнять подарок отца.

Именно полыхающий в его глазах огонь веры помог юноше победить в споре с еще одним бандитским главарем. Ссварна пришел к Иронотсу на следующий перелив, за прошедшее после сходки время внимательно взвесив сказанное Плясуном. Пришел, чтобы лично убедиться в безумии новичка.

— Те, кого ты тащишь в Котел, даже не представляют опасности похода! — выпив еще кружку, низкорослый бандит вскакивал из-за кабацкого стола, яростно потирая виски огромного черепа, покрытого каменной чешуей.

Дарвал и остальные главари переглядывались, словно заговорщики, но в спор не вступали.

— Среди тех, кто пойдет в атаку, я буду первым, — оскалом отвечал Киоши, с хрустом вгрызаясь в прожаренную баранью ногу.

— Ты потеряешь половину своей армии! — сотни амулетов, ковром покрывавшие меховые одежды бандита, звенели, трещали и перестукивались, раскачиваясь на цепочках и ремешках.

— Выжившие станут богаты, словно князья, — рука юноши, облаченная в перчатку, ритмично постукивала по темной столешнице. — Чтобы сохранить свою шкуру и разбогатеть в Назандаре, нужно приложить гораздо больше усилий…

— У тебя нет ни оружия, ни военной техники, ни запасов провизии, — словно ища поддержки, Ссварна хватал за руки Лоаво-Прана и Дарвала, сидящих рядом на скамье. Его массивный лоб, нависающий над крохотными глазками, изрезали морщины сомнений.

— Все, что понадобится моей армии, я возьму в Котле, — Мацусиро не отводил от бандита твердого взгляда, в каждое свое слово вкладывая сталь.

— Но ты еще непростительно молод, дерзкий волчонок!

— С каждым переливом моя шерсть становится темнее, Ссварна, и ты это знаешь.

Когда на столе опустел шестой бочонок, отряд Иронотсу увеличился еще на пару десятков тоэхов.