Пути Держателей

Не обошлось и без тех, кто пытался отсоветовать дерзкому юноше безумный поход.

Как рассказывал Анзурон, после большой сходки теневых правителей в Зале Ковенов, принять участие в авантюре наотрез отказались три крупнейших бандитских клана Гив-Назандара. Рашимото, представитель одного из них, настоял на встрече с новичком, мягко и дипломатично отговаривая Киоши от участия в походе.

Он прибыл тайно, но с пышной охраной, привезя с собой дорогие подарки. Высоко оценив смелость джегала, клан Рашимото пытался доказать Иронотсу всю бесплодность войны с князем Мишато, открыто высказав заинтересованность в привлечении юноши в собственные ряды. Бандит был уверен, что появление в его пантеоне такого отважного и умелого воина помогло бы ему пересмотреть давние территориальные притязания других группировок, радикально изменив политическую карту города.

Рашимото слыл опытным и прозорливым демоном, Киоши это знал. Молодой Мацусиро вспомнил, что еще задолго до отъезда с Тоэха слышал разговоры, ходящие вокруг этого имени. Сам Хоэда поговаривал, будто в свое время Рашимото был девятым демоном в знаменитом пантеоне Кимона, принимая участие в высадке лорда Геммы на Землю. Но старому проныре хватило проницательности, и он вовремя покинул ряды группы, оставив братьев и сестер погибать от руки человека по имени Джубе. Покрытый позором, он нашел себе убежище в Гив-Назандаре, навсегда исчезнув для цивилизованного мира, но достигнув немалых высот здесь, на дне общества тоэхов.

Бандит долго беседовал с Киоши, проявившим в разговоре все почтение и уважение, на какие был способен. Глава клана остался доволен воспитанием юноши, хоть и посетовал на его непоколебимое упорство. Уставший и опечаленный, он покинул тайную комнату "Арфы", предназначенную для специальных гостей, унося в сердце скорбь.

— Когда воины Геммы впервые столкнулись в бою с Джубе Кибагами, в моей душе запели сотни фарфоровых скрипок. Тогда я почуял смерть, идущую по стопам этого хрупкого человечка. Знай, Мацусиро, что сейчас фарфоровые скрипки снова поют свою песню в моей душе…

После ухода Рашимото Киоши долго сидел в одиночестве, закованной в латы рукой перебирая драгоценности, подаренные бандитом. Тень, что чернее ночи, мазнула по его сердцу, и он еще долго не мог найти себе места, раз за разом вспоминая неторопливый, словно колыбельная, разговор с одним из лордов Проклятого города.

Переливы сменяли друг друга, а завербованные в армию Иронотсу демоны готовились к походу. Все это время Дарвал не прекращал выполнять поручение Киоши, и за самое короткое время в Гив-Назандаре было убито еще семеро агентов князя Мишато. Рассеянно расплатившись за принесенные ему головы, Киоши отдал приказ об окончании охоты. Он больше не видел необходимости в нанесении булавочных уколов — настала пора ударить мечом. Вооружившись, бандитские отряды должны были незамедлительно прибыть на одну из ярмарочных площадей, заблаговременно расчищенную от торговцев и бродяг.

С трудом удерживая дрожь, сотрясающую его от макушки до пят, Киоши Мацусиро, принявший имя Иронотсу, рассматривал нестройные ряды тоэхов, заполонивших площадь. Момент, которого он так долго ждал, и наступление которого желал отсрочить как можно дальше, свершался. И пусть перед ним сейчас предстала всего лишь сотня бойцов, а не море ощетинившихся пиками отрядов, он ощущал себя ожившим сгустком пламени, рожденным для того, чтобы вести воинов в битву. Перчатка на его правой руке пульсировала в такт ударам сердца, грязный ветер подворотен Назандара развевал плащ, наброшенный на алую тунику.

Мацусиро медленно поднял вверх сверкающую боевую перчатку, и бандитские вожаки заставили своих воинов умолкнуть. Сотни звериных глаз устремились на джегала, затеявшего самоубийственную, но от того еще более желанную игру. Киоши разглядел в рядах своего войска Диг-Нага, Ссварну, Лоава-Прана и других офицеров, имена которых уже успел узнать.

— Многие из вас уже знают меня. Кто-то видит впервые, — голос юноши казался звонким даже ему самому. Отскакивая от каменных стен, он заметался в мешке ярмарочной площади, долетая до самых дальних рядов. — Знайте все — я, Иронотсу. И этой железной рукой я поведу вас туда, где мой личный враг спит за стенами роскошных поместий. Туда, где есть рабы, богатство и слава. Берите все, что пожелаете. Все, кроме жизни моего врага. Берите, и возвращайтесь богачами. Воины Гив-Назандара, вы готовы к походу?!

Сначала ему показалось, что недоверие и легкая тень презрения, мелькавшая в устремленных на него взглядах, возьмут верх. Победят, и он так и останется глупо стоять перед толпой со вскинутой перчаткой, в полнейшей тишине закончив свою короткую, но полную безвкусной помпы речь. Но замешательство длилось доли мгновения, после чего к агатовому небу рванулись сотни рук, клинков, клешней и щупалец, подкрепленные нестройным многоголосым хором.

Поход в провинцию Серединного Котла начался.